Вред сектантства очевиден. Это все более осознают не только рядовые члены сект, но и их активисты и проповедники и потому порывают с ним, вынося суровый приговор его идеологии.
"Да, я был дикарем, верил в идолов, иными словами — в бога, — говорит о себе бывший проповедник Федор Мячин. — Но я нашел в себе силы, увидел, что все, чему я поклонялся, — это фантазия, несуществующий призрак, созданный собственным воображением. И пусть не обидятся на меня бывшие мои товарищи по секте, если я им скажу: "…Сектанты действительно дикари. Как темные, невежественные люди, они поклоняются идолам, созданным их собственным воображением"[15].
С такими признаниями выступают все больше и больше людей, понявших, в какую беспросветную трясину мистики сумели в свое время увлечь их секты.
На каждом шагу жизнь наносит сокрушительные удары по религии. Столкновение верующего с настоящим коллективом, живущим яркой, интересной жизнью, вносит в его душу сначала разлад, а затем и полный переворот. Одним из таких коллективов и является армейская семья.
"Армейская жизнь нанесла первый серьезный удар моим религиозным убеждениям, — рассказывает Алексей Чернов. — Трудно сказать, что повлияло на меня: здоровая ли обстановка в солдатской семье, политические ли споры на занятиях или крепкая дружба с комсомольцем Юрием Алексеевым. Наверное, и то, и другое, и третье". С богом у него, по его собственному выражению, "отношения стали какими-то странными". Он начал заново перечитывать библию, но теперь уже с позиций здравомыслящего человека, беспристрастно, на сколько мог, стал анализировать пройденный с богом путь и вникать в жизнь верующих. Чем дальше шла эта критическая работа его ума, тем больше он находил противоречий в "священном писании". "А сколько я их увидел в самой жизни, в жизни нашего братства, какое несоответствие поступков верующих законам божьим. Вот тот же Питьков, который когда-то привел меня в секту, оставил свою верующую жену, двоих детей и скрывается от уплаты алиментов. Во всю развратился, распутничает как только может. Многие говорят, что в него вселились семь злейших бесов. Наверняка один из них "алиментный" бес!.." Или возьмите "сестру", которая работает в продовольственной палатке. Каждый вечер она кладет себе в карман богатую выручку, так как реализует продтовары по завышенным ценам. Я разговаривал с ней. Оказывается, "сестра" боится больше всего не бога — "с господом все возможно", — а инспектора ОБХСС. На "собрания" она ходит аккуратно. Поблагодарит бога за "милость" и попросит: "На завтра пошли еще, боже…".
Так мало-помалу таял туман, в котором я жил долгие годы, глаза мои становились зорче и придирчивей… С каждым годом я приобретал новых друзей. В школе рабочей молодежи я сдружился с товарищами, преподавателями, а позже с убежденным атеистом, членом партии Иваном Витальевичем Бондаренко. Дома на столе рядом с учебниками у меня появились новые книги — работы великого русского физиолога И. П. Павлова, литература по астрономии, антирелигиозные брошюры. Это были тоже друзья. Благодаря им я окончательно понял, что глупо следовать тому учению, которое от начала до конца противоречит здравому рассудку, явным достижениям науки, ее реальному будущему. Я раз и навсегда послал к черту всякие бессмысленные созерцания и слепые блуждания, стал активно бороться за себя, за свое место в жизни. И я нашел его"1. Так закончился процесс духовного перерождения баптиста, начавшийся в среде здорового и дружного армейского коллектива.
Отравленный с детских лет сектантской сивухой, пришел в армию А. Мисюра. В армии стал читать газеты и книги, что запрещали ему наставники веры. И совсем иной мир открылся перед его глазами.
Баптистские проповедники вдалбливали ему в голову, что "все в мире создано богом". Но, прочитав брошюру о происхождении жизни, он убедился, что "бог тут ни при чем". В ином свете перед ним предстала и мораль баптистов: он сразу увидел все ее противоречия и несовместимость с нашей социалистической жизнью. Он увидел, что проповедуют баптисты одно, а делают прямо противоположное. Вернулся из армии Мисюра в 1954 г., не собираясь больше оставаться в секте. Мать стала уговаривать, он пошел на собрание, но конца дождаться не мог. Его влекла настоящая жизнь, а не загробная. В дружной комсомольской семье, в труде на колхозных полях нашел свое счастье бывший баптист.