Эта вера не только русская, но и греческая, византийская. Поэтому старообрядчество часто называют старой верой и древлим православием. «Древлий» по-церковнославянски означает «древний, старый».
Древлее православие – вера Владимира Великого, Александра Невского, Сергия Радонежского и несчетного множества святых, просиявших на нашей земле. Эта вера существовала на Руси до середины XVII века, до церковных преобразований царя Алексея Михайловича и патриарха Никона.
Царь и патриарх произвели раскол в Церкви, введя новые богослужебные обряды, которых прежде не было ни на Руси, ни в Византии. Последователей Никона, принявших эти обряды, староверы называют новообрядцами, или никонианами. Новые обряды использует самое многочисленное в России религиозное сообщество – Русская Православная Церковь, ныне возглавляемая патриархом Московским и всея Руси Кириллом (Гундяевым).
Интерес и сочувствие к староверам, признание их заслуг в деле сохранения русских древностей появились далеко не сразу. Первоначально никониане объявили старообрядцев врагами Церкви и государства и назвали бранными словами «раскольники», «раскольщики», «пустосвяты», «суеверы», «ханжи» и «воры». Духовные и светские власти царской России неустанно преследовали и жестоко карали староверов. Проклятия были наложены на старые обряды и их приверженцев.
Императрица Екатерина II. Гравюра XVIII века
С особой жестокостью преследовали староверов императоры Петр I и Николай I. Их ненависть не знала законов Божиих и человеческих, пределов разумных и нравственных, человеколюбия и снисхождения.
Отношение к староверам временно смягчилось лишь во второй половине XVIII века при императрице Екатерине II. В 1783 году она особым распоряжением запретила употреблять в государственных бумагах и даже в разговоре слово «раскольник». Тогда же было введено наименование «старообрядцы». Со временем оно прижилось и теперь используется всеми староверами.
Однако новообрядцы до сих пор называют староверов «раскольниками», хотя настоящими раскольниками являются последователи Никона, отпавшие от Церкви. На царе и патриархе лежит несмываемый грех раскола и ответственность за невинно пролитую кровь мучеников и исповедников, пострадавших за древлее православие.
С середины XVII столетия русский народ разделен надвое – на старообрядцев и новообрядцев, на гонимых и гонителей. Власть, последовав за Никоном, как бы отрубила русскому государству правую руку, выколола правый глаз: оттолкнула от себя, объявила врагами, мятежниками и пасынками лучших русских людей.
Так начался церковный раскол, ставший началом самоубийства нашего государства. Раскол стал величайшей бедой русского народа. Как наркотики не сразу убивают человека, а медленно разрушают его, так и церковные преобразования медленно разрушали Россию до тех пор, пока не убили в 1917 году.
Верно заметил композитор Георгий Васильевич Свиридов: «Русская жизнь, и в высоком своем смысле, и в бытовом, проходила соответственно с заповедями христианского учения. Русский народ, лишенный веры, обратился в раба, имеет рабскую психологию. Он потерял высокую цель – смысл своего существования. Как он обретет его?»
Глава 3. Аксиомы христианства
К сожалению, сейчас повсеместно распространилось представление о христианстве как о вере людей слабых и безвольных. Зачастую оно представляется приторной манной кашей, обильно посахаренной и политой вареньем. Христианство приравнивается к вседозволенности, соглашательству, либерализму и толерантности.
Что за мерзкая чушь! «Христианство – религия воинствующая» (К. С. Льюис). Это обоюдоострый меч, отделяющий истину от заблуждения, добродетель – от порока и праведность – от нечестия.
Спаситель говорит Своим ученикам: «Я не пришел, чтобы принести мир, но меч»[8]. Он также говорит: «Думаете, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение»[9]. И вот уже две тысячи лет христианство разделяет людей на верных и неверных, на чистых и нечистых, на овец и козлищ.
Церковь – дружина Христова, воинство Царя Небесного. Жизнь христианская – война нескончаемая. Христианин – ратник Божий, непрестанно сражающийся. Недаром апостол Павел пишет: «Наша брань не против крови и плоти, но против начал против властей и против миродержителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных»[10].