Таким образом, боевая организация революционных сил, дезорганизация и терроризация правительственной власти — таковы были с самого начала основные требования нашей программы. И в настоящее время требования эти стали наконец осуществляться на практике. О мирной пропаганде, о хождении в народ с педагогически-нравственными целями уже и помину нет. Современная деятельность всех или, по крайней мере, огромного большинства наших революционных кружков исключительно направлена лишь к подготовлению и совершению таких революционных актов, которые имеют своею ближайшею, непосредственною целью дезорганизацию и терроризацию правительственной власти. Каждый из этих революционных актов (здесь нам нет надобности снова, перечислять их: они у каждого на виду[II]), взятый сам по себе, представляет уже не подготовление, а начало осуществления революции. Да, революция началась.
На этот счет не может быть никаких сомнений. Само правительство торжественно созналось в этом, объявив всю Россию на военном положении. Революция началась, началась с того момента, когда мы, революционеры, бросив ложный путь мирной пропаганды, вернулись к деятельности непосредственно-революционной, выразившейся в ряде вооруженных сопротивлений, демонстраций, бунтов (в Ростове-на-Дону[4]), казней царских палачей, сыщиков и предателей. Революция не совершается в один день, в один час. Потому с представлением о революции никак нельзя отождествлять представлению лишь о том заключительном революционном акте, которым упраздняется существующее правительство. Этим заключительным актом оно обыкновенно упраздняется только по-видимому, в сущности же оно упраздняется постепенно целым рядом революционных фактов, предшествовавших и подготовивших заключительный факт. Иными словами, каждый из этих предшествующих фактов знаменует собою начало революции.
Вот почему мы и утверждаем, что в настоящее время революция в России уже началась... Скептики и неверующие, так еще недавно убеждавшие молодежь в невозможности скорого пришествия революции и упрашивавшие ее ждать, терпеливо ждать, ждать десятки, сотни веков этой «желанной гостьи», должны теперь посыпать головы свои пеплом и... замолкнуть. «Желанная гостья» пришла... и от нас, от одних только нас зависит удержать ее. Она явилась к нам скорее, чем боязливые и разочарованные люди желали и надеялись. Но как скоро она к нам пришла, так же скоро и даже еще скорее она может и уйти от нас. Революция началась, но она может быть остановлена, уничтожена, загублена в самом начале. Путь, на который мы постоянно призывали молодежь и на которой она, по-видимому, решилась теперь окончательно вступить, путь непосредственно-революционной деятельности, — это путь крайне скользкий, крайне опасный; чтобы твердо удержатся на нем, чтобы не пятиться назад, не сворачивать в сторону, чтобы смело отпарировать удары врагов, не падать духом и не разочаровываться от неудач (на которые, особенно на первых порах, мы должны рассчитывать), для этого теперь уже совершенно недостаточно одной личной энергии, личной инициативы, личной предприимчивости или поддержки ограниченного кружка приятелей и т. п. Нет, тут нужна совокупная, вполне солидарная деятельность, взаимная помощь и поддержка всех наличных революционных сил. Мы вступили в открытую, решительную революционную борьбу с существующею государственною властью, т. с. организованною и строго дисциплинированною армиею солдат, чиновников, сыщиков и жандармов. Чтобы выдержать эту борьбу, чтобы остаться в ней победителями, мы должны собрать все свои силы и противопоставить организации — организацию, дисциплине — дисциплину. Враждебная нам армия с систематическою последовательностью и с неуклонною настойчивостью стремится уничтожить с корнем революционную партию в России. С точно такою же систематическою последовательностью, неуклонною настойчивостью должны и мы стремиться дезорганизовать, терроризировать и уничтожить с корнем существующую государственную власть.
Око за око, зуб за зуб, кровь за кровь! Как ее, так и нас должна воодушевлять только одна идея; как у нее, так и у нас должна быть только одна цель; как она, так и мы должны действовать по одному общему плану, подчиняясь одному общему руководству, не разбиваясь по сторонам, ни на минуту не упуская из виду нашей основной задачи. Почти все различные фракции, не исключая даже самых крайних анархистов, сознали уже теперь необходимость централизованной и дисциплинированной организации. Почти все революционные акты последнего времени были вызваны и санктированы распоряжениями и прокламациями каких-нибудь «распорядительных», «исполнительных», «центральных» и иных «комитетов»[5]. Очень может быть, что и большинство случаев «комитеты» эти имели чисто фиктивный характер. Но уже одно то обстоятельство, что революционеры всех оттенков и фракций чувствуют потребность прибегать к такого рода фикциям, служит ясным доказательством справедливости [кон]статируемого нами факта. Вступив на путь непосредственно-революционной деятельности, молодежь не замедлила убедиться в необходимости централизованной организации с распорядительными и исполнительными комитетами; так что в настоящее время доказывать эту необходимость теоретически не представляется уже никакой надобности; теперь нужно стараться только о том, чтобы она нашла себе на практике возможно полное и широкое удовлетворение. Только при сильной, строго дисциплинированной, разумно централизованной организации непосредственно-революционная деятельность получит то единство, ту систематичность, ту целесообразность, без которых она не может рассчитывать на успех. Недостаточно, чтобы организация обхватывала лишь некоторые отдельные революционные кружки, недостаточно, чтобы кружки организовались только временно, для совершения того или другого частного революционного акта. Нет, необходимо, чтобы она распространялась на все действующие наличные революционные силы, чтобы она имела не временный, а постоянный характер, чтобы те организационные узы, которые налагают на себя революционеры в видах успешнейшего осуществления того или другого определенного революционного предприятия, не распадались и по окончании этого предприятия. В противном случае, в их деятельности не будет никакой ни систематичности, ни последовательности; она будет иметь какой-то беспорядочный, лихорадочный, перемежающийся характер. А при таком характере она не в состоянии будет достигнуть своей цели — терроризировать, дезорганизовать правительственную власть. Чтобы достигнуть этой цели, чтобы действительно терроризировать и дезорганизовать правительство, необходимо наносить ему удары с систематическою последовательностью и неуклонным постоянством, так, чтобы оно не имело времени ни вдуматься, ни придти в себя, ни собраться с силами. Сколько бы личной смелости, энергии и отваги ни проявилось в тех или других революционных актах, но, если эти акты не связаны между собою никакою общею руководящею идеею, если они имеют более или менее случайный характер, если их разделяют большие промежутки времени, если они обусловливаются не какою-нибудь общею системою, не вытекают из какого-нибудь общего плана, а являются просто лишь как результаты чисто личной инициативы, личной предприимчивости, индивидуального каприза и т. п., — они никогда не будут иметь того революционного значения, которое они должны бы были иметь: правительство терроризируется и дезорганизуется не столько силою и смелостью наносимых ему ударов, сколько их систематичностью и последовательностью. Революционеры, искренно преданные делу революции, не должны ни на минуту забывать этой истины. Но для того, чтобы удары, нанесенные ими правительству, отличались тою систематичностью и неуклонной последовательностью, о которой мы сейчас говорили, для этого необходимо, чтобы все активные революционные силы сплотились в одну строго дисциплинировавшую и централизированную организацию, чтобы все они действовали по одному общему плану, шли по одному и тому же пути, стремились к одной и той же цели... Только при этом условии и может быть с успехом осуществлена та непосредственно-революционная деятельность, к которой стремится теперь наша революционная молодежь. Но к несчастию в настоящее время условие это, хотя и не отрицается теоретически, но на практике далеко не всегда соблюдается.
II
В статье «Новый фазис революционного движения» (http://saint-juste.narod.ru/tkachev2.html), написанной осенью 1878 года, Ткачев называет эти акты. К моменту написания данной статьи (декабрь 1879 года) произошел еще ряд событий: 16 декабря 1878 года народник поручик Владимир Дубровин в Старой Руссе оказал вооруженное сопротивление явившимся к нему жандармам, 25 января 1879 года в Киеве Валериан Осинский с Софьей Лешерн оказали сопротивление при аресте, 9 февраля Григорий Гольденберг застрелил харьковского генерал-губернатора Кропоткина (за то, что тот приказал казакам разогнать студенческую сходку), 11 февраля вновь в Киеве Л.К. Брандтнер и В.А. Свириденко также отстреливаются при аресте, 26 февраля в Москве Михаил Попов с двумя товарищами казнили провокатора Рейнштейна, 13 марта Леон Мирский стрелял в шефа жандармов Дрентельна, 2 апреля Александр Соловьев стрелял в царя, 19 ноября народовольцы взорвали царский поезд под Москвой (за день до этого заряд не сработал на железной дороге под Александровском).
4
В 1879 г. в Ростове-на-Дону произошел бунт, вызванный арестом на базаре одного рабочего, бывшего в нетрезвом состоянии. Полиция, арестовав его, избила. Рабочий стал звать на помощь. Другие рабочие вступились за него и стали бросать камнями в двери и окна полицейской части, в которую отвели арестованного. Собралась большая толпа. Выломав двери, она ворвалась в часть и разнесла ее, а затем бросилась громить другие полицейские части и квартиры полицейских. Ростовские власти совершенно растерялись, и город оказался во власти толпы. Только на другой день войска, вызванные из Новочеркасска и Таганрога, восстановили «порядок». Плеханов в своих воспоминаниях «Русский рабочий в революционном движении» рассказывает: «Я приехал в Ростов на другой же день после “разнесения” частей и видел все его следы. Невозможно представить себе картину более полного опустошения. В зданиях частей выломаны были полы, выбиты стекла с рамами и двери с притолоками, разрушены печи, попорчены дымовые трубы и крыши. И на далекое расстояние мостовая, усеянная обломками мебели, покрыта была, как снегом, мелкими клочками разорванных полицейских бумаг». При этом Плеханов отмечает, что «никто из опустошителей не позволил себе взять ничего из уничтожаемого имущества полицейских». И только ночью многочисленные в Ростове босяки устроили дебош, начав разбивать питейные и публичные дома. (Плеханов Г.В. Сочинения, т. III, стр. 191. Ср. «Ростовский бунт 2 апреля» в № 1 «Черного передела», «Памятники агитационной литературы», т. I: «Черный передел», М.—Л., 1923, стр. 173—177, и Попов М.Р. «Записки землевольца», М., 1933, стр. 163—166).
5
В начале 1878 г. группа южных революционеров во главе с В.А. Осинским к прокламациям, которые она выпускала, начала прикладывать печать с надписью «Исполнительный комитет Русской социально-революционной партии». Впервые эта печать была приложена к прокламации, изданной по поводу покушения, совершенного 23 февраля на киевского прокурора Котляревского[IV].
[IV] После гибели южного Исполнительного комитета в память о нем петербургские народовольцы стали так же именовать свой верховный орган. К ним же перешла и печать южан.