Резидентом и военным атташе в Софии с октября 1939-го по март 1941 года был полковник Иван Дергачев. Его заместителем был Леонид Середа («Зевс»), который прибыл в декабре 1940-го и являлся исполняющий обязанности резидента с марта по июнь 1941 года. [148] Самым ранним сообщением от него из Софии было заявление 27 апреля 1941 года немецкого генерала болгарскому прелату, что «немцы готовят удар по СССР ‹…›. Всем офицерам, владеющим русским языком, приказано прибыть в Берлин для прохождения специальной подготовки, после которой они направляются в районы советской границы. Им будут помогать белоэмигранты, которые знают украинский язык» [149] .
Одной из самых удивительных сторон дальнейших сообщений резидентуры является настойчивое сообщение о наличии немецких войск в Турции. 9 мая агент «Маргарит» сообщил, что «германские войска из западной Македонии двигаются через Турцию официально разрешенными колоннами в Ирак!» Затем донесение возвращается на советско-германские отношения: «Германия готовится начать военные действия против СССР летом 1941 года до сбора урожая. Через два месяца столкновения начнутся вдоль советско-немецкой границы. Удар будет нанесен с польской территории, морем на Одессу и из Турции на Баку». Резидент добавил, что информация о присутствии германских войск в Турции поступила от агента «Боевого», одним из источников которого был «Журин», начальник Военно-судебной части Военного министерства Болгарии, член Высшего военного совета. Голиков прибавил нижеследующий комментарий на поле: «София дважды сообщала, что германские войска официально движутся через Турцию в Ирак. Это действительно так?» [150]
14 марта 1941 года источник «Бельведер» дал ценную информацию о встрече царя Бориса и фельдмаршала Вальтера фон Браухича, и о применении танков с огнеметами во время кампании в Югославии. «В Турции находятся по меньшей мере три или четыре дивизии, которые движутся в Сирию», — добавил он. Резидент, отвечая на московский запрос, указал, что он «не настаивает на достоверности этих сообщений», но считает «необходимым сообщить, что я получил эти данные о движении немецких войск через Турцию от третьего источника. „Соседи“ ‹так резидент называет резидентуру НКГБ — обычная практика между сотрудниками ГРУ и СВР до сих пор›, работающие по этой же проблеме имеют аналогичную информацию». Этот спорный вопрос вероятно был разрешен, потому что он больше не встречался в доступных материалах. Как он вообще был поднят, сказать трудно. Турция не являлась частью немецкой дезинформационной программы 15 февраля 1941 года, но Москва была очень озабочена германским влиянием на Турцию. Таким образом, просьбы Москвы информировать о немецкой активности, затрагивающую Турцию, ранее переданные по цепочке в софийскую резидентуру, могли вызвать желание получить требуемые ответы, какими бы они ни были — истинными или нет. Во всяком случае, источники «Боевой» и «Журин», позднее оба сообщили, что «главное командование Германии не имеет намерений нападать на Турцию». [151]
В донесении от 15 мая от другой агентурной сети резидентуры «Коста», говорится о возвращении отрядов германской армии воевавших в Греции. «Пехота, моторизованные части 12-й армии возвращаются из Греции через Софию в Румынию ‹…›. С 20 мая болгарские воинские части будут посланы в Грецию в качестве оккупационных войск». [152] 27 мая «Боевой» сообщил, что «немецкие войска двигаются из Болгарии в Румынию ‹…›, а затем к Германско-советской границе». В резолюции к донесению Голиков приказал резиденту РУ в Бухаресте «поставить людей вдоль линии марша немецких колонн для наблюдения и доклада о них. „Ещенко“ отстает от событий». Здесь опять Голиков демонстрирует отсутствие знаний об источниках резидентуры. Лучшим источником «Боевого» являлся «Журин», начальник Военно-судебной части Военного министерства Болгарии, член Высшего военного совета страны. Казалось бы, что Голиков или его Информационный отдел могли разработать более важные задачи для «Боевого» и сотрудников резидентуры, чем стоять у края дороги и следить за проходящими мимо немецкими войсками. [153]
13 июня «Боевой» сообщил, что «по информации от „Журина“, фюрер принял решение напасть на СССР в до конца месяца. Немцы сосредоточили более 170 дивизий на Советской границе». Из Центра поступил запрос: «Кто источник этой информации?» — Ответ: «Это заявление Министра обороны ‹Болгарии› Теодоси Даскалова на совещании Высшего военного совета». Ясно, что источником этого важного сообщения был «Журин». Как отреагировало советское руководство на эту информацию, неизвестно. [154]
Последнее известное сообщение изсофийской резидентуры до нападения 22 июня было передано сетью «Косты». 20 июня немецкий агент сообщил, что «военный конфликт начнется, как предполагается, 21 или 22 июня. В Польше находятся 100 германских дивизий, 40 — в Румынии, 6 — в Финляндии, 10 — в Венгрии и 7 — в Словакии. Всего в наличии 60 моторизованных дивизий». Курьер из Бухареста сообщил, что «мобилизация в Румынии закончена и военные действия ожидаются с минуты на минуту». [155]
Так, по кусочку за кусочком, сложилась картина из донесений резидентур РУ в Восточной Европе о германских приготовлениях к нападению на Советский Союз. События в Греции и Югославии сдвинули первоначальное расписание, но сообщения сделали ясным, что прекращения в этой подготовке нет, а есть только отсрочка «Дня X.»
Глава 8. Кто вы, доктор Зорге? Сталин никогда о вас не слышал
Картина, которую предоставили резидентуры РУ в Западной и Восточной Европе, должна быть подкреплена сообщениями из Японии, которая стала главным игровым полем для советской военной разведки на Дальнем Востоке в период, предшествовавший германской агрессии 22 июня 1941 года. Там, в Токио была легальная резидентура, которой руководил Иван Гущенко — военный атташе с февраля по июнь 1940 года. Двое его подчиненных — Сергей Будкевич, который служил в Токио с 1936 по 1941 год и Виктор Зайцев, работавший там с июля 1940 года до февраля 1942-го — являлись связными с «бриллиантами» резидентуры — агентурной сетью, созданной и руководимой нелегалом Рихардом Зорге (псевдоним «Рамзай»). Зорге был «шилом в стуле» для Сталина, посылавшим в Центр жуткие предсказания о германском нашествии на СССР, он даже называл Сталину точную дату. Смешно, но в конце войны Сталин, как говорят, отметил, что у Москвы был агент в Токио, который стоил «корпуса или даже целой армии». Это совсем не то, что он говорил о д-ре Зорге раньше. [156]
Зорге был героем стольких книг, статей, фильмов и исторических конференций, что осветить все аспекты его жизни во всей детализации невозможно, но важно дать хотя бы приблизительный набросок его биографии и некоторых событий его жизни. Зорге родился в Баку у немца отца и русской матери 4 октября 1895 года. Семья переехала в Германию в 1897 году. Он служил в армии кайзера в 1-й Мировой войне, окончил университет и вступил в Германскую Коммунистическую партию в 1919 году. В 1924 году он уехал на работу в Коминтерн в Москву. К сотрудничеству с советской военной разведкой его привлек Ян Карлович Берзин, направив его в 1930 году в Шанхай, а затем в 1933 году в Японию. Он съездил в Советский Союз в 1935 году, вернулся в Токио, где оставался до своего ареста в октябре 1941 года и казни в ноябре 1944-го. Работая в Токио как журналист газеты «Франкфуртер Цайтунг», он стал членом Нацистской партии и был в полном доверии германского военного атташе Ойгена Отта, позднее ставшего послом, и других сотрудников германского посольства. Довольно часто он помогал писать черновики официальных донесений Отту, который знакомил его с важной засекреченной документацией из Берлина.