Наконец в десять тридцать утра пекарня опустела. Алфи до того вымотался, что прикорнул прямо за прилавком. А Тима снаружи окружила стайка длинноволосых, сверкающих блестками девчонок из школы.
Роз не могла упустить такую возможность.
– Чип?
Широкоплечий морпех в отставке прекратил сметать крошки в совок.
– Чем могу помочь, Роз?
Роз оглянулась через плечо на кухню:
– Я пойду подготовлюсь к послеобеденному наплыву. Вечером люди захотят порадовать себя пирогом на десерт.
– Я приберусь! – Лик прошмыгнула под короткими распашными дверями. – А потом я могу раскатать коржи!
Чип потянулся, мускулы под кожей так и заиграли.
– Тогда я займусь яблочной начинкой, а ты возьми на себя вишневую.
Роз перегородила ему дорогу, нацепив фальшивую улыбку:
– Не надо, Чип! Ты заслужил перерыв. Отдохни здесь на случай, если заглянут покупатели.
Он вскинул брови:
– Уверена?
– Абсолютно.
Пожав плечами, Чип присел за один из пустых столиков, достал кроссворд и стал думать над словом под номером семь по горизонтали.
Роз постучала по окну и махнула Тиму, чтобы возвращался. Когда он зашел в пекарню, Роз схватила Алфи, и они втроем отправились на кухню. Лик уже стояла у раковины и яростно драила посуду, почти скрывшись в облаке мыльной пены.
– Зачем звала? – Тим бросил смятый фартук на стол. – Эрмана пекенья[6] взяла на себя уборку, так что я могу уделить время всем моим девушкам.
– Что значит «всем моим девушкам»? – спросила Роз. – У тебя их больше чем одна?
Тим уже собирался ответить, когда Роз на него цыкнула:
– Ладно, не важно. Может, нам стоит выяснить, кто отправил Лик печенье, как ты считаешь?
– Розасита, этим занимаются мама с папой. – Тим потрепал ее по голове, как щенка. – Прошел всего месяц с тех пор, как корпорация зла похитила тебя и удерживала в заложниках. Попробуй хоть немного побыть обычной девочкой.
Роз застонала и принялась листать Поваренную книгу Чудсов.
– Я теперь настоящий пекарь, а настоящий пекарь не может прохлаждаться, когда плохие люди используют мою сестру с дурными целями.
– Тогда хорошо, что я не пекарь. – Тим направился к черному входу. – Адиос!
Роз посмотрела на Алфи, который стоял, засунув руки в карманы, и провожал Тима тоскливым взглядом.
– Тоже хочешь свалить? – спросила Роз.
– Не. – Алфи одернул фартук. – Подружки Тима никогда не смеются над моими шутками. – Он почесал в затылке, еще больше взъерошив и без того растрепанные волосы. – Что довольно странно, ведь я очень смешной.
Что-то серое и тяжелое сползло с холодильника и с глухим стуком приземлилось на кухонном острове.
– Ой! – Роз подскочила от неожиданности.
Но это был всего лишь Гус. Кот моргнул зеленым глазами и чопорно пригладил лапкой усы.
– Полагаю, вы ждете, чтобы я поприветствовал вас мяуканьем. Ну так мяу.
– В следующий раз предупреждай! – закричал на него Алфи. – Я чуть не обделался!
– Обделался? – переспросила Роз.
– Так дедушка Балтазар говорит, – пожал плечами Алфи. – Я пытаюсь вписать это в свой номер. Правда, до сих пор так и не понял, что значит «обделаться».
Гус взмахнул хвостом.
– Вы всегда должны помнить, что кот где-то поблизости, пусть даже вы его не видите. – Он быстро лизнул лапу. – Мы поразительно скрытные создания.
Разумеется, не все кошки умеют говорить, но Гус как-то наелся «Болтливых крекеров с чеддером», приготовленных прапрапрадедушкой Балтазаром, и теперь изъяснялся с акцентом и манерами образованного английского джентльмена.
Большую часть времени эта его способность была чрезвычайно полезной.
А иногда просто невыносимо раздражала.
Подергав носом, Гус ткнулся мордой в Поваренную книгу и поинтересовался:
– Что вы там говорили насчет того, что тетя Лили заколдовала Лик?
Роз объяснила, как Лик вела себя после того, как съела заколдованное печенье.
Зеленые глаза Гуса заблестели.
– Теперь я понимаю, что произошло вчера вечером! Она помогла мне умыться языком.
– Фу, – одновременно поморщились Роз и Алфи.
Потом они посмотрели на Лик, но та лишь пожала плечами:
– У меня до сих пор шерсть между зубами, никак не достану.
– Что бы ни добавили в то печенье, оно сделало Лик невероятно полезной, – сказала Роз. К этому времени Лик успела сполоснуть, вытереть и убрать всю перепачканную за утро посуду и теперь начала подметать терракотовую плитку пола. – Я бы оставила все как есть, но боюсь, тот, кто наложил эти чары, замыслил недоброе.