Речь идет о «Евангелии от Природы» (по М. В. Ломоносову) — источнике научных знаний человечества об окружающем и создавшем нас Мире, о неисчерпаемо сложном Мироздании.
Мы можем теоретически отрицать реальность окружающей и пронизывающей нас Природы. Последние доказательства, совершенно неопровержимые, остаются за ней. Нам, чтобы жить, приходится есть, пить, двигаться, одеваться, общаться с окружающими, трудиться; появляемся на свет и уходим в небытие мы совершенно неизбежно. Какие еще нужны доказательства высшего господства Природы? Именно она — абсолютная реальность, абсолютная истина. В нас все относительно, эфемерно. Приобщение к леей, полное признание причастности к ее вечному бытию придает нашему существованию особую насыщенность, полноту, смысл.
Такова, как мне представляется, основа духовного единства человечества, упрочаемая научным познанием, которое помогает раскрыть реальные черты Мироздания.
Но наряду с этим сохраняют свое значение и более частные человеческие ценности, скажем, религиозные, связанные с той или иной религиозной системой. Однако с позиции обычного здравого смысла подобные духовные ценности приходится считать не абсолютными, а относительными уже в силу совершенно очевидного их разделения по разновидностям религий. Следовательно, и евангелия, в частности, разумно относить в разряд исторических документов, авторами которых были люди — со всеми достоинствами и недостатками, суевериями и знаниями, характерными для них как представителей конкретной эпохи и страны, определенного типа личности и общественного положения.
Будем считать, что вдохновила их творчество прежде всего жажда абсолюта, стремление отразить образ и учение идеального, обожествляемого человека.
Евангелие от людей
Историки I века совсем не упоминают о Иисусе Христе, о его мученической смерти[1]. Наиболее подробные материалы об этом представляют религиозные сочинения — евангелия. Часть из них, не признанных официальной церковью, относится к апокрифическим, а четыре — к каноническим. Они признаны церковью истинными. На них мы и будем основываться в своих изысканиях. Однако придется, конечно, учитывать и данные археологии, а также истории.
Около двух тысячелетий назад в районе Палестины сложилась трудная политическая, экономическая ситуация. В 63 году до н. э. римский полководец Помпеи после покорения Сирии захватил Иудею, раздираемую внутренними распрями. Она вошла в состав римских провинций, но внутреннюю стабильность не обрела. Обострились классовые столкновения. Начался идеологический кризис, вызванный не только военными поражениями, но и недовольством народных масс местной знатью, сплоченной с религиозными деятелями, «идеологами», проникнутыми ханжеством, лицемерием и жаждой личного обогащения, привилегий, власти.
В стране, как обычно в подобных ситуациях, распространились мистические настроения. Появилось много бродячих проповедников, возвещавших вслед за пророками Талмуда скорое пришествие мессии, спасителя народа, истинного «царя Иудейского». То один то другой человек выдавал себя за мессию; многие люди шли за ними, порой на восстание, бунт, на казнь и смерть.
Жизнь была тягостной и безнадежной. Оставалось уповать на помощь свыше, на чудо. Официальная религия, соединенная с политической властью, не приносила людям утешения. Она была выгодна для определенных слоев имущих власть и деньги, которые не нуждались в чуде. А их противники объединялись в религиозные общины.
Остатки одного такого поселения, принадлежащего секте ессеев, были обнаружены примерно в середине нашего века близ Мертвого моря (район Вади-Кумран). От них остались рукописи, в которых они называли себя «новым союзом» или «новым заветом», а также «общиной нищих» и «сынами света». У них был свой «Учитель праведности», который говорил о неизбежном конце света, когда Бог будет судить души человеческие по их вере и грехам. После смерти Учителя о нем стали слагать легенды, обоготворяя его.
Число ессеев и, в частности, кумранитов быстро увеличивалось, о чем писал римский мыслитель Плиний Старший. Они отходили от иудейской идеи «высшего», богоизбранного народа (биологическое родственное единство), признавая прежде всего идейное, духовное единение вне зависимости от племенной принадлежности, а избранниками божьими считали отдельных людей за их необычайные личные качества.
Предполагается, что первые письменные документы христианства появились только во второй половине I века. Это были некоторые послания апостола Павла, Откровение (пророчество) апостола Иоанна и отдельные записи поучений Иисуса Христа. Евангелия, повествующие о его жизни и учении, поначалу были устными. Возможно, их стали записывать в разных общинах лишь в конце I в.
Три евангелия — от Матфея, Луки и Марка — сходны между собой. Четвертое — от Иоанна — своеобразно по стилю и содержанию. Предполагается, что наиболее ранним является Евангелие от Марка, в котором, между прочим, сравнительно мало говорится о чудесах, сотворенных Иисусом; он назван плотником, сыном Марии, братом Иакова, Иосии, Иуды, Симона. Сказано также, что в родном городе он не мог совершать чудеса.
О Христе упоминают не только его сторонники, но и враги, идейные противники. Этим, пожалуй, серьезно подкрепляется, преобладающая версия о его реальности, историчности. Помимо римских авторов, о нем писали— резко отрицательно — философ Цельс, создатели Талмуда. По их данным, настоящим отцом Иисуса был якобы беглый римский солдат; в Египте Иисус будто бы научился магии; он был побит камнями и повешен перед пасхой.
По сравнительно недавно уточненному тексту иудейского историка второй половины I века Иосифа Флавия: «…был мудрый человек по имени Иисус. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть; однако те, кто стали его учениками, не отреклись от своего ученичества. Они рассказывали, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим, он, возможно, и был мессия, о котором возвестили пророки».
Многие советские историки долгое время и по разным причинам отрицали реальность Иисуса Христа. Однако за последние годы возобладало мнение противоположное, более или менее соответствующее общепринятым взглядам специалистов разных стран. Естественно, что при этом отрицаются чудеса Иисуса, а сведения о его воскрешении относятся в разряд мифов или даже лжесвидетельств.
Вот что пишет известный советский историк, специалист по раннему христианству И. В. Свенцицкая:
«Итак, то немногое, что можно сказать с известной долей вероятности об историческом ядре евангельского повествования, сводится к следующему: в первой половине I в. странствующий проповедник из галилейского Назарета выступил с призывами к духовному очищению и раскаянию перед скорым наступлением божьего суда. Он обращался к самым широким слоям населения (этнически и социально). В отличие от ессеев, с которыми он имел много общего, он не стремился к созданию строгой организации. Его ученики почитали его как мессию, что, по-видимому, и явилось главным основанием для его осуждения как синедрионом, так и римлянами, поскольк- в глазах иудеев мессия должен был стать царем Израиля.
После распятия Иисуса только вера в воскрешение учителя могла поддержать его растерявшихся учеников».
Мессианство Иисуса подчеркивает его именование Христом — от греческого слова «Христос», что означает «мессия» (дело в том, что часть его учеников проповедовала среди греков в городах Малой Азии). Особо подчеркнуто, что те, кто станут после него выдавать себя за мессию, — лжепророки: «И тогда соблазнятся многие; и друг друга будут предавать и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь…» (от Матфея, XXIV, 10, 11, 12). И еще: «…Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (там же, 24).
1
Только у И. Флавия имеется упоминание о Христе, датированное 94 годом. Однако многие ученые достоверность этого упоминания подвергают сомнению.