Если Бог существует (а в отношении этого вопроса Джубал соблюдал прочный нейтралитет) и если ему угодно, чтобы его почитали (допущение, которое Джубал считал маловероятным, но тем не менее возможным в свете собственного невежества), то представлялось совершенной дикостью, что Бог, сотворивший целые Галактики, мог соблазниться той собачьей чушью, которую предлагали фостериты в качестве веры.
Однако доведенная до абсурда честность вынуждала Харшоу признать, что фостериты и в самом деле могли оказаться носителями Истины, только Истины и ничего, кроме Истины. Вселенная была столь идиотским местечком, что известное положение, будто нечто абстрактное случайно оказалось состоящим из атомов, которые случайно соединились таким образом, который случайно оказался похожим на всеобъемлющий закон природы, причем некоторые случайно образовавшиеся формы случайно приобрели способность самосознания, и две из них случайно оказались «Человеком с Марса» и старым лысым дураком, в шкуре которого заключен Джубал, выглядело еще более невероятным, чем проповедь фостеритов.
Нет, Джубал никак не мог проглотить эту теорию случайностей, которая, однако, была весьма популярна среди людей, называвших себя учеными. Случайность никак не могла объяснить Джубалу существования Вселенной. Она не могла объяснить даже существования самой случайности, как горшок не мог объяснить существования горшка.
Что же тогда остается? «Наиболее вероятная гипотеза» не заслуживает уважения; «Бритва Оккама»[23] не может отсечь главную проблему - природу Разума Господня (можно назвать и так, ведь «Бог» - единственное односложное слово англосаксонского происхождения, не относящееся к числу односложных четырехбуквенных[24] и вполне подходящее для того, чтобы обозначать то, чего ты сам не понимаешь).
И вообще, есть ли какая-нибудь причина, чтобы отдать предпочтение той или иной гипотезе? Раз ты ничего не знаешь, значит ее нет. Джубал признавал, что всей его долгой жизни так и не хватило, чтобы разобраться хотя бы в основных проблемах Вселенной.
Так что фостериты могут оказаться и правы.
Но, напомнил он себе со злостью, две вещи незыблемы: мой вкус и моя гордость. Если монополией на Истину обладают фостериты, если Небо открыто только для фостеритов, то он - Джубал Харшоу, будучи джентльменом, предпочтет ту Вечность, что наполнена воплями пытаемых и предназначена грешникам, отринувшим Новое Откровение. Если он и не мог четко различить Лик Господень, то глаз был все же достаточно зорок, чтобы подобрать себе компанию, соответствующую его вкусам… А фостериты под эту мерку никак не подходили.
Джубал понимал, в чем ошибка Майка. Фостериты, «отправлявшиеся» на Небо в назначенное время, действительно внешне напоминали о той добровольной смерти плоти, которая, как Джубал не сомневался, была широко распространенным обычаем на Марсе. Джубал сильно подозревал, что более точным определением практики фостеритов был бы термин «убийство». Но последнее никогда не было доказано, и теперь на это почти не намекали. Фостер был первым, кого отправили «по зову» и который умер в точно назначенное время. С тех пор, среди фостеритов это считалось особым отличием и высокой милостью. Уже много лет ни один прокурор не осмеливался сунуть свой нос в эти таинственные смерти.
В общем-то Джубалу это было до лампочки, хороший фостерит - это мертвый фостерит.
Но объяснить Майку это было трудно.
К чему же тянуть резину - лишняя чашка кофе все равно не спасет положения.
- Майк, кто сотворил мир?
- Прошу прощения?
- Оглянись вокруг. Все, что тебя окружает. И Марс. И звезды. Все. Тебя. Меня. Всех. Старейшие говорили тебе, кто это сделал?
Майк казался невероятно удивленным.
- Нет, Джубал.
- А сам ты думал об этом? Откуда Солнце? Кто подвесил на небе звезды? Кто создал все это? Все, повсюду, весь мир, всю Вселенную… и нас, разговаривающих об этом между собой?
Джубал замолк, удивленный собственным красноречием. Он намеревался прибегнуть к обычным агностическим подходам… и вдруг обнаружил, что невольно следует правилам своей профессии: будучи порядочным адвокатом, он игнорирует собственные взгляды и пытается поддержать религиозный взгляд, которого не придерживается сам, но который разделяется большинством людей. Он нашел, что вольно или невольно стал адвокатом ортодоксальных взглядов против… против чего, он и сам не знал… Против нечеловеческой точки зрения, должно быть.
23
Одно из положений формальной логики, сформулированное средневековым философом Оккамом