Интервью в цвете и с перспективой закончилось. Майк приветствовал своих друзей с «Победителя», включая доктора Махмуда, к которому он обратился на каркающем, рвущем голосовые связки марсианском языке.
Наконец Джубал установил автоответчик телефона на двухчасовой отказ от разговоров, потянулся и, почувствовав страшную усталость, подумал, не слишком ли быстро он стареет.
- Где ужин? Кто из вас, паршивые девчонки, должен был готовить сегодня? Господи! Весь этот дом на глазах превращается в руины…
- Сегодня моя очередь, - сказала Джилл, - но…
- Одни увертки! Одни вечные увертки!
- Босс, - резко оборвала его Анни, - да как вы смеете требовать от нас ужина, если держали взаперти весь день?
- Это ваши проблемы! - непреклонно возразил Джубал. - Даже если у нас в доме разразится Армагеддон[31], я требую, чтобы пища подавалась горячей и без опозданий, точно минута в минуту. Более того…
- Более того, - завершила его фразу Анни, - сейчас только семь сорок и времени, чтобы ужин был готов к восьми - навалом. Поэтому перестаньте вопить. Ишь раскричался, ползунок!
- Только без двадцати восемь? А мне казалось, что с ленча прошла чуть ли не неделя. И ты не учла времени, которое понадобится на выпивку перед ужином.
- Ах, вы бедняжка!
- Эй! Кто-нибудь, подайте мне выпить! Всем подайте выпить! Давайте пропустим ужин! Я напряжен, как палаточная веревка в дождь! Анни, а мы не можем устроить «шведский стол»?
- У нас есть все необходимое.
- Тогда поставь размораживать восемнадцать-девятнадцать сортов разных закусок, и пусть каждый выбирает, что ему по душе. К чему споры!
- Сию минуту будет готово, - согласилась Джилл.
Анни остановилась, чтобы чмокнуть Джубала в лысину.
- Босс, вы молодчина. Мы накормим вас, напоим и уложим в постельку. Подожди, Джилл, я сейчас помогу тебе.
- Можно и я помогу? - радостно спросил Майк.
- Конечно, Майк. Ты будешь носить подносы. Босс, ужин будет у бассейна. Вечер жаркий.
- А где же еще?
Когда все ушли, Джубал спросил Дьюка:
- Где ты, черт подери, шатался?
- Думал.
- Обычно это дело себя не окупает. Потом чувствуешь себя неудовлетворенным. И что же ты надумал?
- Надумал, - отозвался Дьюк. - Я решил, что еда - частное дело Майка.
- Поздравляю, Желание воздержаться и не лезть в дела ближнего своего - это уже восемьдесят процентов мудрости.
- Да вы сами все время лезете в чужие дела.
- А кто тебе сказал, что я мудр?
- Джубал, если я предложу Майку стакан воды, он согласится повести дело по всем ритуалам его ложи?
- Думаю, да. Дьюк, единственная чисто человеческая черта Майка - всепобеждающее желание быть любимым. Но я должен убедиться, что ты понимаешь, насколько это серьезно. Я вступил в водное братство с Майком еще до того, как сам понял, и оказался намертво повязанным ответственностью. Ты обязываешься никогда не врать ему, никогда не обманывать, стоять с ним заодно насмерть, что бы ни произошло. Подумай об этом.
- Уже подумал, Джубал, в Майке есть что-то, что заставляет вас стремиться заботиться о нем.
- Я знаю. Ты наверняка раньше не встречался с честностью и истинной невинностью. Майк никогда не пробовал плода с Древа Познания Добра и Зла… поэтому мы не можем понять его мысли и действия. Что ж, надеюсь ты не пожалеешь. - Джубал взглянул на вошедшего Ларри. - А я подумал, уж не занялся ли ты самогоноварением?
- Не мог найти штопор, - ответил Ларри.
- Опять эта техника! Дьюк, стаканы за «Анатомией Меланхолии» - вон там.
- Да знаю я, где вы их прячете.
- И мы тяпнем по маленькой, прежде чем перейдем к солидному выпивону.
Дьюк достал стаканы, Джубал разлил и поднял свой.
- За братство алкоголиков… более подходящее для нежных человеческих душ, чем какое-либо другое.
- Будьте здоровы!
- Ура!
Джубал вылил стакан прямо в глотку.
- Ах, - сказал он с наслаждением и икнул. - Предложи чуточку Майку, Дьюк, и пусть он узнает, как прекрасно быть человеком. Я, например, ощущаю позыв к творчеству. Первая!! Почему этих девчонок никогда нет на месте, когда они нужны! ПЕРВАЯ!!!
- Я - первая, - ответила Мириам, стоя в дверях, - но…
- Я закончил так: «…я и не помышляла о том, какие странные, горько-сладкие плоды принесут мои мальчишеские мечты…»
- А я сама дописала эту историю, пока вы тут любезничали с Генеральным секретарем.
- Тогда ты больше не «первая». Отошли рассказ.
- А вы сами не хотите прочесть? Мне все равно надо будет переделать его - поцелуй Майка дал мне новое видение.
Джубала прямо передернуло.
- Читать? Господи Боже мой! Плохо уже то, что я его написал! И не вздумай переписывать, в этом нет надобности. Дитя мое, настоящая исповедальная проза не должна омрачаться даже привкусом достоверности.