Между цыганами и цыганками южной Индии вообще нет ни малейшего внешнего сходства: большинство женщин красивы и грациозны, мужчины же непривлекательны и угловаты.
Ламбани, как правило, кочевники и не любят жить в деревнях, а располагаются на открытом месте в небольших соломенных шалашах.
Среди ламбани много пьяниц. Они гонят водку из коры бабулового дерева, из риса, из бананов, из пальмового сахара, а также из плодов дерева джамуи.
Люди этого племени, особенно женщины, работают на кофейных и апельсиновых плантациях в западной части Майсура. Кроме них здесь нанимают малаяли и мопла[46] с западного побережья, но те работники никудышние. Неразрывными узами связаны они с родными домами среди кокосовых пальм, лагун и рек. Отсутствие промышленных предприятий заставляет их уходить на заработки, но стоит им скопить небольшую сумму денег (а они в отличие от ламбани очень бережливы), и они тотчас отправляются на родину, чтобы насладиться несколькими месяцами безделья.
Меня это волновало лишь в одном отношении: соберись я выслеживать тигра, мне пришлось бы рассчитывать только на себя. По знанию джунглей и умению тропить зверя ламбани нельзя было сравнить с такими аборигенными племенами, как пуджари, шолага, карумба и ченчу.
Прошел месяц, и я получил ответ от окружного лесничего Шимоги: между Кумси и Чорди тигр убил женщину, собиравшую на обочине дороги листья тиковых деревьев.
Из этих больших прочных листьев делают тарелки, на которых в индийских харчевнях подают пищу, в частности рис. Для этого четыре-пять листьев сшивают по краям иголкой или — значительно чаще — скалывают веточками ракитника. Многочисленным харчевням штата Майсур требуются сотни тысяч тарелок, и их изготовление составляет своеобразную отрасль ремесленного производства там, где в изобилии растут тиковые деревья. Лесничество продает с аукциона право на сбор листьев подрядчикам, а те нанимают сборщиков, отдавая предпочтение женщинам, так как им платят меньше, чем мужчинам.
Так вот, несчастная женщина, которую растерзал тигр, и была одной из таких сборщиц листьев. Поблизости находились ее подруги, занятые тем же делом. Увидев, как из кустов выскочил тигр, схватил женщину и унес, они бросились бежать в Кумси. Там собралась поисковая партия, которой в конце дня удалось обнаружить наполовину съеденные останки. В заключение своего длинного послания окружной лесничий выражал надежду, что я отправлюсь в Кумси и попытаюсь убить людоеда.
Радиус действий тигра, равно как и другие обстоятельства, заставляли меня предположить, что на этом этапе выследить тигра почти невозможно. К тому же для этого требовалось несколько недель, если не месяцев, а я не мог рассчитывать на такой длительный отпуск.
Тогда я решил написать дипломатичный ответ. Сердечно поблагодарив окружного лесничего, я дал ему понять, что охота на тигра требует много времени, которым я не располагаю. Я рекомендовал ему через лесничества и полицейские участки предупредить жителей, чтобы они остерегались людоеда, передвигались только днем и только по дорогам, ходили группами и чтобы кули временно прекратили работы. В случае нового нападения на человека я советовал уговорить родственников не трогать его труп и известить меня телеграммой. Кроме того, и предложил лесничеству приобрести нескольких буйволов и привязать их для приманки на некотором расстоянии друг от друга в области действия тигра. Я же обещал приехать, как только получу телеграмму, в которой сообщалось бы о новой жертве — животном или человеке, если только труп не будет унесен с того места, где его оставил хищник.
Ответ пришел на третий день. Окружной лесничий сожалел, что я не приеду. Он, конечно, не мог поручиться, что все крестьяне, живущие на такой огромной территории, будут соблюдать осторожность. Кроме того, он сомневался, чтобы родственники жертвы согласились оставить в джунглях тело близкого им человека. Наконец, он сообщал, что в правилах лесничества не предусмотрены расходы на покупку буйволов для приманки.
Я предвидел этот ответ. От первого письма у меня осталось впечатление, что его автор не представляет всех трудностей охоты на людоеда и мне хотелось дать ему понять, что выслеживать тигра при таких условиях — все равно, что искать иголку в стоге сена.
Несколько недель прошли спокойно, и вдруг людоед снова нанес удар, совершив на этот раз двойное убийство. Между Чорди и Тупуром на дороге, граничащей с Карадибетским заповедником, где охота на тигров запрещена, он напал на лесоруба с сыном, старика убил, а сына унес. Окружной лесничий просил меня немедленно приехать.