Всем сердцем с тобой.
Офицер G.[207] хотел меня видеть: Боже мой, Жорж, что за дело оставил ты мне в наследство! А всё недостаток доверия с твоей стороны. Не скрою от тебя, меня огорчило это до глубины души; не думал я, что заслужил от тебя такое отношение.
Настоящее письмо впервые, как и предыдущее, было опубликовано П. Е. Щёголевым по копии, присланной ему из семейного архива Геккеренов. Таким образом, оба письма посланы одновременно вослед Дантесу на другой день. Высылка Дантеса происходила следующим образом. В 9 часов утра на гауптвахту в здании Адмиралтейства к Дантесу явился унтер-офицер жандармского дивизиона Яков Новиков, назначенный сопровождать его до границы. К 11 часам жандарм привёз Дантеса на Невский в дом Влодека, где ему было дозволено проститься с женой и Геккереном. Единственное документальное свидетельство об этом свидании — это донесение, которое может служить своеобразным комментарием как к письму Екатерины Николаевны, так и к письму Геккерена Дантесу. Свидание продолжалось один час. Исполняющий обязанность вице-директора Аудиторского департамента докладывал по начальству: «Во всё время свидания рядовой Геккерен, жена его и посланник Геккерен были совершенно покойны; при прощании их не замечено никаких особых чувств. Рядовой Геккерен отправлен мною в путь с наряженным жандармским унтер-офицером в 1 3/4 часа пополудни» (Русская Старина. 1880. Т. X. С. 430). А.И.Тургеневу, сопровождавшему траурный кортеж с телом Пушкина в Святые Горы, суждено было повстречаться с Дантесом, покидавшим Петербург. 19 марта А. И. Тургенев записал в своём дневнике: «Встретил Дантеса, в санях с жандармом, за ним другой офицер, в санях. Он сидел бодро, в фуражке, разжалованный и высланный за границу…» Дантес выехал из Петербурга по той же дороге, по которой следовал и траурный поезд с телом Пушкина.
Приложение. Из нидерландских архивов
В 1974 году, в связи со 175-летием со дня рождения А.С. Пушкина, я написал статью о его последней дуэли. Через два месяца я зашёл в гости к своему бывшему преподавателю литературы профессору Яну Мейеру и услышал: «Неплохая статья». «Мне бы хотелось когда-нибудь по-настоящему раскопать это дело», — ответил я и этими словами связал свою дальнейшую судьбу с Пушкиным, посвятив в последующие четырнадцать лет всё свободное время исследованию предыстории этой дуэли. В 1988 году я защитил диссертацию и опубликовал результаты своих изысканий в книге «Поэт, дама, дипломат». Предлагаемая публикация знакомит читателя с этими результатами.
За годы, прошедшие с момента появления моей книги, был обнаружен ряд новых документов, в частности Сереной Витале. Далее выяснилось, что ранее опубликованные Н.Я. Эйдельманом письма неверно им датированы. Наконец, моя собственная интерпретация в некоторых случаях нуждалась в уточнении. Все эти новые данные здесь учтены.
Выбор нидерландских материалов ограничился тремя темами: так называемым усыновлением, донесениями нидерландского посланника в Петербурге министру иностранных дел в Гааге и мерами в отношении Ван Геккерена. Бесконечная переписка и обсуждение возможных мер в отношении Дантеса намеренно опущены, так как носят чисто технический характер юридических обоснований, не прибавляющих ничего нового к обстоятельствам самой дуэли. Это первая авторская публикация нидерландских документов в России.
207
Имя офицера, которому, скорее всего, Дантес остался должен, установить не удалось. Даже если это кавалергард, что необязательно, то в полку тогда было несколько офицеров, чья фамилия начиналась с буквы «Г» (или «Ж»). Однако сама ситуация лишний раз характеризует Дантеса.