— Правда?
— Местных шлюх.
— Что-о-о?!
— Их я помню лучше всего, — сдавленно рассмеялся старик. — Все остальное как-то успело забыться. Все эти трудности. А вот шлюх во Франции помню хорошо. Мы ведь были далеко от линии фронта. Восстанавливали мосты и всякое такое. А французские городки и деревни были полны девчонок. И они были рады встретить парочку-другую томми[70], можете мне поверить. Мы прекрасно проводили время. Мы — это я и Гарри. А вот Уилфорд всего этого не одобрял.
— Гарри?
— Гарри Дикинсон, — пояснил Сэм. — Да вы, наверное, о нем слыхали… А вот и ваш приятель!
Фрай повернулась и увидела «Тойоту» Купера, которая поворачивала к ниссеновскому бараку. Бен припарковался за «Транзитом» и опустил стекло.
— На той ферме никого нет, — сообщил он.
— Да ведь это же парнишка сержанта Купера! — узнал его Били.
— Боже… — пробормотала Диана.
— Прошу прощения, сэр, но мне кажется, я вас не знаю, — ответил старику Бен.
— Сэм Били, — представился тот.
Неожиданно где-то совсем рядом раздалось оглушительное блеяние козы.
— Опять вырвалась, — сказал Сэм. — Придется позвать Уилфорда.
— А что с ней такое? — поинтересовалась Фрай. — Она что, больна?
— Течка, — пояснил Били таким же равнодушным тоном, каким говорят об овощах, которые иногда исчезают с прилавков.
— И когда же на случку? — спросил Купер.
— Сегодня вечером. Ее заберет парень из Бамфорда. У него есть осеменитель.
Раздалась дробь копыт, и над крышей дома на мгновение появилась коричнево-белая голова, увенчанная парой рогов. Потом коза осторожно спустилась в загон и исчезла в густой траве на его дальнем конце.
— Вот дрянь! — пробормотал Сэм. — Обгрызет нам всю капусту, прежде чем мы ее уберем.
— Помочь вам поймать ее? — спросил Бен, вылезая из «Тойоты».
— Нет-нет! Она нас даже близко не подпустит, — замотал головой старик. — Уилфорд потом приведет ее — она идет только к нему. Совсем еще молодая и немножко дикая. Он зовет ее Дженни.
— Мистер Били рассказывал мне, как они познакомились с мистером Каттсом, — заметила Фрай, злясь из-за того, что разговор ушел так далеко в сторону от основной темы. — Их отцы работали вместе, правильно?
— Это точно. Но ведь тогда нам всем приходилось работать, — согласился Сэм. — И работа была. Ее всегда можно было найти или в шахтах, или на каменоломнях. А теперь, как я понимаю, все по-другому. Любой парень это подтвердит.
Девушка заметила, что Сэм ни на минуту не сомневался, что она была приезжей и ничего не знала о местной жизни, в то время как Бен Купер считался «совсем другим делом». С того момента, как она оказалась в Мюрее, Диана все время чувствовала, как ей тыкают в лицо то, что она чужак, причем делалось это совершенно бессознательно, без злобы, но очень эффективно. Во всех домах, которые она посетила, с ней обращались исключительно вежливо, но никто из местных жителей не выказывал ей то молчаливое приятие и взаимопонимание, с которым они смотрели на Бена, когда узнавали, кто он такой.
— Все давно уже изменилось, мистер Били, — согласился Купер.
— Наверное, ты прав, парень. Думаю, что изменилось. Но я уже говорил, что память у меня начинает сдавать. Я хорошо помню войну, а вот что было после — все как в тумане, если вы меня понимаете.
Из курятника, в котором скрылись Уилфорд и водитель «Форда», раздалось суматошное кудахтанье и визгливые звуки, сопровождаемые хлопаньем множества крыльев.
— Что они там делают? — удивилась Фрай.
— Парень с фургоном покупает у Уилфорда птичек, — сказал Сэм таким тоном, как будто это было совершенно очевидно. — Сегодня Уилфорд не выпускал этих молодых маранов на улицу. Но они что-то слишком активны. Лучше всего, когда есть возможность подобраться к ним ночью — тогда их можно брать голыми руками.
— Какие кошмарные звуки! — поморщилась Диана.
— Мараны — хорошие несушки, детка, — заметил старик.
— Мистер Били, а вы знали Лауру Вернон? — Девушка вновь попыталась вернуться к основной теме.
— Я знаю их семью. Пришлые, правильно? Хотя в наши дни вся деревня наполовину состоит из пришлых. Они поселились в «Вершине» только год или два назад. Помню, сразу после приезда заглянули в паб. Вам бы надо было видеть их лица! Им и в голову не приходило, что придется сидеть среди такого простонародья, как мы. Но просто взять и уйти они уже не могли. Так что так и сидели и тянули свой джин, как настоящие идиоты-южане.
— Они ведь, по-моему, из Ноттингема.