– Где ты пропадал так долго, бездельник! – заслышал он свою сварливую жену, лишь только его арба[6] с дровами показалась на дороге. Поглядите на него, люди добрые! – Развалился, как уорк какой-нибудь!
Но и этого было мало сварливой бабе: она схватила старую кочергу, чтобы попробовать, крепко ли сидит на арбе её муженёк. А пшитль не растерялся, достал из кармана наливные яблочки и протянул жене.
– На-ка вон, прежде чем кричать, попробуй! Смотри, какие румяненькие! Как всё равно для тебя поспели! – сказал догадливый муж.
– Где ты их взял?
– Нашёл в лесу! Натряс-то их много, да пришлось бросить: на старой арбе столько не увезти. Хочешь, поехали в лес, там всё и соберёшь?
– Дело говоришь! Вези меня в лес утром пораньше!
Сказано – сделано. На рассвете уселись на арбе муж с женой и отправились в лес за яблоками. Дорóгой жена веселилась. Развеселился и муж и давай хвастаться перед женой:
– Другой бы мимо проехал! А я, знаю, что ты до яблок охотница, набрал тебе, да не бросил кое-как, а на соломке разложил, чтобы не сопрели. Всё сделал, чтобы тебя порадовать.
Когда они подъехали к яблоне, жена соскочила с арбы и ну бежать к яблоне с мешком. Лишь только она ступила, как полетела вниз, в глубокую яму.
Стоя на краю ямы, пшитль хорошо слышал, как его жена грохнулась на дно и как оттуда раздались её проклятия. Ухмыльнулся пшитль, а сам и в ус не дует; выручать её и не думает. Сел в арбу, повернул быков домой и поехал домой. Зажил пшитль без жены припеваючи.
На дне той ямы, куда свалилась злая жена, жило чудовище. Лишь только она его увидела, сейчас же набросилась на беднягу с бранью:
– Вот чёртово отродье! Уселось тут, человеку ступить негде! А ну-ка посторонись, иначе худо будет!
И давай его пилить и пилить, будто это муж, а не чудовище.
Так ругала она его с утра до вечера изо дня в день. Чудовище и рта боялось открыть. Только крестьяне, приезжавшие за дровами, слышали из ямы крик да брань, да крестясь, отходили подальше.
Однажды приехал в лес за дровами старик крестьянин. Услышал крик и решился подойти к яме. Заглянул туда и закричал:
– Чего разорались, черти?! Простым людям покоя от вас нет.
– Помоги, добрый человек! – взмолилось из ямы чудовище. – Совсем заела злая баба! Никакой жизни от неё нет
– Отчего не помочь?! Помогу, дай только клятву, что меня потом не обидишь!
– Да не только что не обижу, я тебе и, случись беда, пригожусь, – заголосило чудовище.
Крестьянин срубил длинную-предлинную ветку и опустил её на дно ямы. Чудовище вцепилось в неё когтями, и старик вытащил его из пропасти. А злая жена хотела было схватиться за ветку, да чудовище так мотнуло хвостом, что она отлетела в сторону. Так и осталась она одна на дне глубокой ямы.
Очутившись на земле, чудовище взвилось в воздух и приземлилось на верховья реки, протекавшей через ближайший аул[7]. Загородило своим телом страшное чудовище речку так, что ни одна капля воды не могла просочиться дальше.
Тяжко без воды стало несчастным жителям аула! Они, бедные, мучаются от жажды, скот ревёт, в ауле стоит стон и плач!
Один только старик, вытащивший чудовище из ямы, живёт припеваючи: придёт к чудищу, наберёт полные вёдра воды и уходит довольный. Видят соседи, что чудовище старика уважает, сказали об этом старейшинам. Те давай уговаривать старика помочь их горю – вернуть в аул воду. А за помощь ещё и кошелёк золотых пообещали. Старик согласился, взял деньги и отправился к чудовищу.
– Сделай милость! – попросил старик. – Пропусти воду в аул, ведь я тебя как-никак от злой бабы избавил. Пришёл твой черёд мне помочь.
– Что ж, – вздохнуло чудовище, – твоя правда, старик! Ты меня от гибели спас, отплачу и я тебе, отдам воду людям. И будем мы с тобой квиты.
Сказано – сделано. Бурным потоком устремилась вода вниз, да так, что чуть не затопила аул. Все жители рады-радёхоньки, сами напились, скот напоили, огороды полили. А воды-то ещё сколько хочешь!
А чудовище взвилось в небо, да и опустилось на верховья речки в другом ауле. Теперь там стоит стон и плач, так как воды нет ни для людей, ни для скота.
Прознали старейшины, что в соседнем ауле есть такой старик, который знается с чудовищем, запрудившим воду, пришли к нему с просьбой, да два кошелька золотых с собой прихватили. Помоги, говорят, брат, пусти воду в аул, погибаем!
Старик не прочь помочь. Взял деньги, пошёл к чудовищу:
– Чего народ жаждой – засухой мучаешь? Отпусти и в этот аул воду!
– Стой, старик, не кричи! – зашипело чудовище. – Мы же с тобой расквитались! Чего ты ещё от меня хочешь?!