И все же, когда он медленно поднимался по лестнице в бельэтаж, мне хотелось схватить его за рукав и потянуть назад. Господи Боже мой, да неужели же ты не видишь вон того объявления на трех языках: «Beware of pickpockets», «Attention aux pickpockets», «Achtung vor Taschendieben!»20.
He видишь? Ну и дурак! О таких, как ты, здесь отлично осведомлены, уж, конечно, в толпе шныряют десятки агентов. Еще раз повторяю: ты сегодня не в форме, поверь мне! Но этот видавший виды человек равнодушно скользнул взглядом по объявлению, вероятно, хорошо ему знакомому, и спокойно продолжал подниматься по лестнице — действие, безусловно, разумное, которое само по себе можно было только одобрить, ибо в нижних залах продаются предметы домашнего обихода, простая мебель, ящики, шкафы, там толкается и суетится толпа старьевщиков, от которых мало проку и мало радости; они еще чего доброго носят свой кошель, по старой крестьянской привычке, на животе, крепко обвязав его вокруг талии, и навряд ли целесообразно и выгодно подбираться к ним. Зато в залах бельэтажа, где идут с молотка предметы роскоши — картины, книги, автографы, драгоценности, — там, конечно, и карманы набиты туже и покупатели не так предусмотрительны.
Я с трудом поспевал за своим приятелем, потому что он прямо от главного входа начал соваться то в один, то в другой зал, взвешивая, где больше шансов на успех; и всюду он изучал объявления на стенах, терпеливо и не спеша, как гурман, смакующий изысканное меню. Наконец он остановился на зале № 7, где распродавалась знаменитая коллекция китайского и японского фарфора графини Ив де Ж… По всему было видно, что проходящий здесь дорогой товар вызвал особый ажиотаж. Люди стояли плечом к плечу, за шляпами и пальто не было видно стола аукциониста. Сплошная стена в двадцать — тридцать рядов закрывала длинный стол, и с нашего места у входа можно было поймать только забавные движения аукциониста, который, не выпуская из рук белого молотка, как заправский капельмейстер, дирижировал со своего возвышения торгами и после трмительно длинных пауз неизменно переходил на prestissimo.