Я — девушка-канатоходец —
Скольжу в пространстве словно невидимка,
Командовала я отрядом
В чернознаменной армии когда-то.
Как много лет я шла, не уставая,
Сквозь войны, сквозь кровавые сраженья,
С моим супругом, смелым генералом,
Чье имя всем известно — Лю Юнфу!
О Лю Юнфу!
О генерал наш славный!
Из всех, рожденных в округе Шансы[105],
Он самый необычный человек.
«Длинноволосым» быть не захотел он,
Мятежником прослыл он в Поднебесной,
Прорвался сквозь Чжэньнаньскую заставу
И вышел на аннамские просторы.
Князь Хэ в то время
Правил в Баотане,
Людей косил он, как траву косарь,
И нарушал спокойствие границы.
Но генерал велел седлать коней,
Пошел в поход и князя обезглавил,
Расправился с его трусливым войском
И стал хозяином В его владеньях!
Как тигр, бесстрашен
Смелый генерал,
Стремительны солдаты,
Словно барсы,
Они внезапным смерчем налетают,
В прах разнося противника отряды!
Могущество чернознаменных войск
В страх обращало всех людей на свете!
…По воле Франции король Нгуен
Был вынужден «открыть» пришельцам порты,
Была Сайгона участь решена![106]
Но, этим не довольствуясь, французы
Решили перейти реку Хумху[107].
Что генерал Гарнье хитер и ловок,
Давно известно было всем и всюду.
Купив придворного Хоанга Туай Ана,
Посеял он в стране раздор и смуту:
Им были сформированы в Ханое
Желтознаменной[108] армии отряды,
Сплотившей более десятка тысяч
Отчаянных головорезов.
Так неожиданно затмилось и поблекло
Былое счастье короля Нгуена.
И вот, стремясь приблизить Лю Юнфу,
Нгуен гонцов своих к нему направил.
Он думал: «Пусть войска чернознаменцев
В прах обратят желтознаменных силы».
Стал Лю Юнфу по воле короля
Командующим армией Аннама!
Сверкают сталью грозные винтовки,
Стремительны орудья на колесах!
Желтознаменной армии бойцы
Обучены сражаться по-заморски —
Как могут перед ними устоять
Чернознаменники, в руках которых —
Мечи, секиры, копья и кинжалы?
Как могут устоять они, держа
Столь старое, отжившее оружье?
Но мудрым оказался генерал,
Заранее он войско подготовил
И в армию включил канатоходцев,
Назвав отряд — «Летящим в облаках».
Отряд наш мог взвиваться над землею,
Летать как небожители святые —
Так ловко женщины-канатоходцы
На сотни чжанов поднимались вверх!
С тех пор меня назвали Хуагэ,
Была сильна я телом и руками, —
И командиром выбрали меня
Отряда женского — «канатоходцев»…
…Две сотни ли прошли мы в эту ночь.
Не вынимая кляпов изо рта
И следуя за нашим генералом,
Добрались до района Дьенгуан!
Здесь на отвесной каменной скале
Разбил походный лагерь неприятель,
Десятки тысяч спрятались палаток
В безлунном мраке, в тишине ночной…
Вдруг генерал
Позвал меня и молвил.
С улыбкою погладив по плечу:
«Коль совершишь ты
Этой ночью подвиг —
Пусть нас считают
Мужем и женой!»
Когда приказ я этот получила —
Из всех приказов самый необычный, —
Я поняла, что буду героиней,
Вступив с врагом в смертельное сраженье!
Меч бросил отблеск на мое лицо —
Смутилась я, румянец залил щеки,
Но радостным огнем зажглись глаза:
Я приняла условье генерала!..
Вокруг скалы во мраке темной ночи
Вся армия в засаду залегла, —
Я повела отряд к скале отвесной,
К шатрам врагов, объятых крепким сном…
Три сотни — им неведомых красавиц,
Шесть сотен — смерть несущих женских рук,
Цепочкой, как серебряная змейка,
Отряд уполз в туман полночных гор…
вернуться
106
вернуться
108