Клич боевой нарушил тишину,
И пламя факелов взметнулось к небу,
Казался горный лагерь ослепленным
Внезапным появлением красавиц.
Меч феникса обрушился как гром —
И покатились головы врагов…
Враги винтовки вскинуть не успели
И к пушкам фитили не поднесли!
И вырос вдруг, сошедший словно с неба,
Сам генерал — верхом на жеребце!
Со всех сторон любимец окружен
Толпою тесной воинов-героев.
Француз Гарнье убит[109],
Бежал Хоанг!
Был генерал неистов в этой битве!
Все позади…
Пора сойти с коня.
Условье генерала было свято —
И стала я второй его женой[110].
На поле брани мы сражались вместе
И вместе шли в далекие походы,
И не было такого дня, когда бы
Угасла наша ненависть к французам.
Увы, — недолговечным было счастье!
Недобрая мне выпала судьба.
Когда прошли мы полпути к победе,
Зять короля, злодей Хоанг Да Вьем,
Вдруг завистью проникся к генералу;
Он с иноземцами связался тайно
И короля Аннама обманул!
Путем интриг и заговоров темных
Он отстранил от власти Лю Юнфу,
Не разрешил ему крушить врагов
И рвать опущенные их знамена!
Немало лет опальный генерал,
Став стражем верным у ворот Аннама
И укрепив китайские границы,
Удерживал Сондай и Баотан.
А ненависть французов все росла:
Так началась
Великая война!
Война! Война! Война! Бои в Аннаме
Три южные провинции Китая —
Юньнань, и Гуанси, и Гуандун —
Как будто грозным громом потрясли!
О, низкий человек Хоанг Да Вьем!
О помощи взывая к генералу,
Он в то же время в лагере французов
Брал деньги за предательскую службу!
Шесть раз он перебрасывал войска
В ущерб Аннаму — на руку врагам,
Но генерал обману не поддался.
Всем севером Китая в это время
Всевластно правил грозный Ли Хунчжан,
А в южные провинции владыкой
Цзэн Гоцюань[111] назначен был двором.
Ли ратовал за умиротворенье,
А Цзэн считал, что нужно воевать.
Послал он Тан Цзинсуна в край далекий,
Чтобы, пройдя тысячеверстный путь,
Он встретился с аннамским генералом.
И Тан Цзинсун поведал генералу,
Что впереди открыто три пути.
Путь первый:
Захватить Намзяо
И встать под знамя Цинского двора;
Второй — коль первый неприемлем будет —
Сражаться и без помощи Китая:
Не тем ли ханьский генерал Бань Чао[112]
Прославился за рубежом отчизны?
И третий путь — он хуже первых двух:
Удерживать напрасно Баотан,
Врагу отдав на растерзанье войско…
Обрадовался генерал совету
И дал присягу Цинскому двору[113].
А после пораженья под Цзикеу
Лишились иноземцы превосходства,
И собственной рукою Лю Юнфу
Был обезглавлен генерал Ривьер![114]
Внезапно умер государь аннамский,
И мать его взяла бразды правленья.
Хоанг Да Вьем вошел в преступный сговор
С советником дворцовым Нгуен Тетом:
На милость Франции они сдались
И договор позорный подписали,
Надеясь, что коварный этот шаг
Погубит генерала Лю Юнфу.
Как раз в то время вспомнил обо мне
Мой первый муж, одноплеменник мой.
Как волк свиреп и как лиса хитер,
Продался тайно он Хоанг Да Вьему
И в лагерь наш пришел под видом друга.
Уж много лет прошло, как мы расстались,
И все же, повстречавшись в этот день,
Взволнованы, казалось, были оба…
Когда остались мы наедине,
Напомнил он про старую любовь
И попросил, чтоб в штабе генеральском
Возвыситься я помогла ему.
Мне генерал поверил, принял мужа
И лагерным начальником назначил.
Кто б догадаться мог, что он предатель,
Что он врагам откроет наши двери!
Однажды он завлек меня в шатер
И выпить с ним вина уговорил,
И так случилось, что хмельное зелье
Меня, доверчивую, с ног свалило…
Изменник смог предупредить французов —
В ту ночь они напали на Сондай,
И лагерь запылал со всех сторон!
Косила смерть солдат незащищенных,
Рубились в клочья черные знамена,
Но генерал, вскочив на жеребца,
Из окруженья вырвался и скрылся.
вернуться
111
вернуться
113