Но если в раннем китайском романе эта связь с устным рассказом выражалась и в том, что главы романа, повествовавшие о судьбах отдельных героев, часто сохраняли черты самостоятельных рассказов, какими они и являлись в устах рассказчиков периода Сун, и легко могли быть извлечены из романа и превращены в самостоятельную новеллу или пьесу[43], то структура романа «Цветы в зеркале» более целостна, более органична и в этом смысле ближе к европейскому роману.
Названия ряда стран, упоминающихся в романе «Цветы в зеркале», взяты Ли Жу-чжэнем из древних книг, в частности из «Шаньхайцзина»[44].
Так, например, в «Шаньхайцзине» встречаются упоминания о стране Непоседливых, о царстве Благородных, о царстве Женщин и др. Но если в «Шаньхайцзине» о царстве Благородных сказано очень немного (что это царство лежит за Восточными горами; жители его носят парадные шапки и мечи, уступчивы и не спорят; там есть растение, распускающееся утром и уже вечером увядающее), то в романе этому царству отведено несколько глав, в которых оно выступает как утопическое царство Разума. О царстве Женщин в «Шаньхайцзине» сказано буквально несколько слов, а в романе оно занимает центральное место.
Беря названия некоторых стран из «Шаньхайцзина», Ли Жу-чжэнь следует своему принципу соединения вымысла и действительности. Он берет какую-нибудь деталь, штрих, название из древних книг и с помощью своей фантазии расцвечивает его богатейшим узором. То же самое делает он и с описанием диковинных растений, удивительных птиц и чудесных животных, которые так часто встречаются на протяжении глав 8—26. Многие названия идут из народных легенд и древних книг (в частности, того же «Шаньхайцзина»), но Ли Жу-чжэнь дает любопытнейшие подробности, сопровождает свой рассказ такими убедительными деталями[45], как будто бы он сам видел описываемые им чудеса.
В старой литературе, особенно в поэзии, часто упоминается название островов, где живут бессмертные — Пэнлай и Инчжоу. Ли Жу-чжэнь придумывает свои острова бессмертных — Малый Пэнлай и Малый Инчжоу.
Он вводит в роман персонажи китайских легенд и мифов: так, например, в главе 98 фигурирует легендарный герой Гун-гун, который в гневе и отчаянии от поражения в войне с мифическим царем Чуань Сюем ударился головой о гору Бучжоу, и от этого рухнул столб, подпирающий небо; Нюйва, починившая небо расплавленными камнями; «чернолицый полководец» князь Ба-ван.
Ли Жу-чжэнь сам говорит в романе, что он всегда «жаждал узнать подлинные истории, случившиеся встарь, почти забытые теперь и ставшие уже редким преданием…». С этой точки зрения роман «Цветы в зеркале» является неоценимым пособием для исследователя китайской мифологии, для историка литературы, собирающего легенды и предания древнего Китая.
В этом же плане большой интерес представляют собой первые главы романа, где действие происходит на небе, и в качестве героев выступают боги, богини, властители пещер, духи, небесные отроки и т. п. Мы встречаем здесь имена богинь Си Ван Му, Магу, Ткачихи, Чан Э, о которых в народе сложено было много легенд и преданий.
Следует отметить, что в противоположность традиции Ли Жу-чжэнь в тех главах, где речь идет о небе, прибегает к нарочитому снятию торжественности, к снижению высокой темы до обывательских будней: о богах он говорит как о людях со своими установившимися привычками и вкусами, со своими особенностями и чертами характера. Причем эти черты характера далеко не всегда привлекательны. Скажем, Чан Э представлена как весьма неприятная, обидчивая и мстительная особа, подбивающая богиню Цветов нарушить порядок вещей и приказать всем цветам расцвести зимой. Ей подыгрывает ее приятельница богиня Ветерка — склочница, радующаяся чужим неприятностям. Можно быть уверенными, что анонимный донос на богиню Цветов написан именно ею.
Обитательницы неба любят играть в шахматы; за игрой они ссорятся, как простые смертные.
Магу прямо заявляет богине Цветов, что любит играть с ней в шахматы, так как та играет плохо. «К сожалению, — добавляет Магу, — обычно, когда дело доходит до половины партии и ты видишь, что у тебя положение не блестяще, ты или смешиваешь фигуры на доске или под каким-нибудь предлогом убегаешь».
43
Очень многие средневековые пьесы действительно строились на отдельных эпизодах из таких классических романов, как «Троецарствие», «Речные заводи», «Путешествие на запад».
44
«Книга о горах и морях», составленная, видимо, тогда же, когда создавались конфуцианские классические книги, т. е. в VI—V вв. до н. э. Она дает сведения о первых географических представлениях древних китайцев и включает описание сверхъестественных явлений природы, необычайных растений, удивительных стран, населенных диковинными существами.
45
В этой связи небезынтересно вспомнить рассказ До Цзю гуна о великанах (глава 20), где тщательно выписаны детали: один великан ростом в 1000 ли и с талией в 100 ли выпивал ежедневно по 500 доу росы, другой великан был ростом в 193 500 ли, так что на рубашку ему потребовалось все полотно, имевшееся на свете.