– Э-э…
– У нас урок иврита, – говорит Софи.
– Очень мило. Большой Джей, я и не знал, что ты до сих пор учишь иврит.
– Я не…
Софи вскидывает на меня взгляд и поджимает губы. Перед вами типичное для Софи Голдберг выражение лица «Заткнись же, Джейми».
– Джейми учит иврит, – громко продолжает она, – потому что ему нужно освежить свои знания. Иначе как ему проверить, правильно ли я запомнила гафтару[5].
Я быстро киваю.
– Гафтара. Ага.
– Ничего себе, – одобряет Гейб. – Повезло тебе с братом.
– Очень повезло. А ему повезло с сестрой, – говорит Софи, шлепая меня по руке. – Ужасно повезло. Даже слишком.
Я бросаю на нее косой взгляд.
– Иногда ты и правда ничего.
Однако карма безжалостна. Ух. Софи, может, и соврала насчет урока иврита, на который мы идем сегодня вечером, но стоит войти на кухню, и я понимаю: мы в аду, сопровождающем планирование бат-мицвы. Церемонии достижения религиозного совершеннолетия то есть. Мама и бабушка сидят бок о бок за кухонным столом перед маминым ноутбуком, и в этом нет ничего необычного. Бабушка всегда с нами. Она переехала сюда сразу после смерти дедушки; мне тогда было девять. Компьютер на столе тоже явление обычное: они обе обожают новые достижения техники. Мама иногда собирает аналитику по избирательным кампаниям для сенатора Мэтьюса, а бабушка – наша местная звезда социальных сетей.
Меня настораживает другое: сейчас четыре часа дня, а мама до сих пор в халате и работает из дома. Бумер, мастиф бабушки, нервно ходит вокруг стола, который выглядит так, будто на нем случился локальный бумажный апокалипсис: повсюду громоздятся макеты украшений, распечатки таблиц и списков, катушки декоративного скотча, папки и маленькие конвертики. Шансы выбраться сегодня с кухни до того, как придется складывать пополам стопку карточек с именами гостей, стремятся к нулю.
– Новые приглашения! – радостно восклицает Софи, ныряя в этот хаос.
– Сначала пускай бабушка закончит со списками. – Мама тянется за папкой побольше. – И посмотри, пожалуйста, на план этажа, чтобы мы понимали, как распределить гостей. Все в основном соберутся в банкетном зале: тут танцпол, тут будут столы, а по поводу буфета у меня есть два предложения. Либо сместим его в сторону, сюда, рядом с…
– Тэсса Эндрюс с удовольствием принимает приглашение. – Софи радостно закрывает открытку. – Вот. Же. Черт. Ура!
– Софи, не ругайся, – одергивает мама.
– По-моему, это и не ругательство.
– Это почти ругательство, – говорю я, усаживаясь рядом с мамой. Бумер кладет морду мне на колено и требует, чтобы ему почесали загривок.
– А вот и списки, – вмешивается бабушка.
– Софи, ты слушаешь? – спрашивает мама. – Насчет буфета: мы можем еще устроить его в этой дополнительной комнате в задней части. Но мне кажется, странно будет ставить столы с едой так близко к туалетам.
– Зато удобно, – пожимаю я плечами.
– Джейми! Ты отвратительный, – фыркает Софи.
– Да боже мой, я имел в виду, что руки будет мыть удобно!
Мама потирает лоб.
– Мне хочется как-то использовать все комнаты, раз уж мы все равно платим за их аренду, но…
– Слушай, – перебивает ее Софи, – а почему бы нам не сделать комнату для подростков?
Мама прищуривается, но Софи предупредительно поднимает в воздух палец.
– Сначала выслушай меня. Это отличная идея. Ты же пригласишь взрослых, всех своих друзей и семью, и вы соберетесь и устроите отличную вечеринку в банкетном зале, верно? А у нас в соседней комнате будет свой маленький праздник. Очень скромный.
– Это же смешно, – удивляется мама. – Почему ты не хочешь отмечать вместе со всеми?
– Я просто боюсь, что пожилым наша музыка не понравится, понимаешь? А так вы можете у себя поставить Shout или что вы там захотите. – Софи указывает пальцем на танцпол на плане зала. – А мы у себя будем слушать Трэвиса Скотта… и все довольны.
– Трэвис Скотт. Это папа Сторми? – переспрашивает бабушка.
– Праздновать в двух разных комнатах мы не будем, – говорит мама.
– Тогда зачем вообще спрашивать мое мнение? Зачем я здесь?
– Зачем здесь я – вот вопрос, – шепчу я Бумеру, который отвечает мне проникновенным взглядом.
Давайте честно: мама не хотела, чтобы я что-то решал, даже когда речь шла о подготовке моей бар-мицвы. Я даже тему праздника не смог выбрать. Мне хотелось что-то связанное с историческими событиями. Мама выбрала кругосветные путешествия, и все гости получили в подарок шоколадные паспорта.
На самом деле в итоге все получилось вроде бы и неплохо, но ирония в том, что я за всю жизнь успел побывать только в одной стране, кроме Америки. Мой папа живет в Утрехте, в Нидерландах, поэтому мы с Софи каждое лето уезжаем к нему на несколько недель. Все остальное время мы с ним почти не общаемся. Трудно объяснить, но когда он с нами – он только с нами: берет выходные дни на работе на время нашего приезда и все такое. Но с телефоном у него не задалось и с мессенджерами тоже – он даже по электронной почте редко пишет. А в Штаты приезжал за все эти годы, которые прошли после развода, только несколько раз. Не думаю, что он будет присутствовать на бат-мицве Софи: праздник ведь состоится прямо перед нашей летней поездкой. Мою бар-мицву папа тоже пропустил, хотя и прислал по почте подарочную коробку настоящих голландских вафель с карамелью. Я так и не решился сказать ему, что в «Крогере» продаются точно такие же.