Смерть Ленина и поражение Троцкого лишь подчеркнули конец периода революционных движений в Европе и конец надеждам на новый социалистический порядок. После 1919 года революция пошла на убыль, а к 1923 году ни у кого не осталось сомнений в ее неудаче.
2. Сталинская трансформация коммунистической революции в управленческую
Сталин, умный циничный авантюрист с ненасытной жаждой личной власти, оказался перед необходимостью ликвидации последствий неудачи. Учитывая склад его личности, социализм никогда не виделся ему сквозь гуманистическую призму Маркса и Энгельса. Поэтому Сталин без малейших душевных колебаний принялся за насильственную индустриализацию России под лозунгом социализма «в одной, отдельно взятой стране»[22]. Эта формула была всего лишь прозрачным прикрытием цели, которой надо было достичь, – построения тоталитарного государственного управления в России[23] и быстрого накопления капитала (и мобилизации людских ресурсов), необходимого для достижения этой цели.
Сталин ликвидировал социалистическую революцию во имя «социализма». Он использовал террор для того, чтобы обеспечить согласие народа на материальные лишения, которые стали результатом быстрого построения основ промышленности за счет уменьшения производства потребительских товаров; больше того, террор служил для создания новой рабочей морали путем мобилизации сил и ресурсов сельского населения и принуждения его работать в темпе, необходимом для быстрого построения промышленности. Сталин использовал террор в гораздо большем масштабе, чем это, вероятно, было необходимо для выполнения его экономической программы, так как обладал невероятной жаждой власти, параноидной подозрительностью в отношении возможных соперников и испытывал патологическое удовольствие от мести[24]. Если целью Сталина и было создание централизованного российского государственного менеджеризма, то, естественно, он не мог вслух и честно сказать об этом. Одним только террором, каким бы страшным он ни был, Сталину не удалось бы склонить массы к сотрудничеству, но он оказался в состоянии повлиять на души и умы людей. Конечно, он мог бы изменить политику на противоположную, провозгласить идеологическую контрреволюцию под фашистскими и националистическими лозунгами. Так он смог бы получить идеологическое средство, которое привело бы к тем же результатам. Сталин не выбрал этот курс, и, таким образом, ему ничего не оставалось, как только использовать ту идеологию, которая только одна и была действенна в массах того времени, – идеологию коммунизма и мировой революции. Коммунистическая партия принизила религию, отказалась от национализма. Марксизм-ленинизм остался единственной престижной идеологией. Мало этого, фигуры Маркса, Энгельса и Ленина обладали невероятной харизмой в глазах русского народа, и Сталин использовал ее, представив себя их легитимным преемником и последователем. Для того чтобы осуществить это величайшее историческое мошенничество, Сталину пришлось избавиться от Троцкого и в конечном счете уничтожить почти всех старых большевиков, тем самым расчистив себе путь и развязав руки для трансформации социалистической цели в типичный реакционный государственный менеджеризм. Чтобы вычеркнуть из народной памяти даже самые имена старых революционеров и их идей, Сталину пришлось заново переписать историю. Может быть, подсознательно он боялся старых революционеров и подозревал их как параноик, так как чувствовал, что предал идеалы, символами которых они являлись.
22
Хотя Ленин и Троцкий тоже понимали, что после поражения германской революции единственная надежда России заключалась в ее быстрой индустриализации, их видение социализма было подлинным, и они никогда не назвали бы новую систему «социалистической». Ленин ясно высказался в апреле 1917 года, заявив, что внедрение социализма – это не первейшая задача, важнее переход контроля над производством и распределением в руки Советов рабочих депутатов.
23
Я использую здесь термин индустриальный «государственный менеджеризм», так как он позволяет избежать двусмысленности при использовании термина «государственный капитализм». Из дальнейшего изложения станет ясно, какие элементы капитализма присутствовали в сталинской системе и в чем заключается сущностная разница. Другой допустимый термин был предложен одним из ведущих немецких марксистов, экономистом Р. Гильфердингом: «тоталитарная государственная экономика».
24
Ниже будет описано, как Сталин превратил коммунистическое движение в орудие русской внешней политики.