Да здравствуют медведи!
Валде Волковской
За окунем через океан
В Рижском рыбном порту моря почти не видно. Но оно все время перед глазами. Между буксирами, нефтеналивными судами и траулерами с трудом протискиваются маленькие рыбацкие боты — РБ, каждое утро выходящие в Рижский залив. На мачтах полощутся черные флаги тралов, тут же по пирсу — «Па́зуд! Па́зуд!» — «Посторонись!» — в открытых тележках катят на фабрику их дневную добычу — сверкающую зеленоспинную салаку.
Корпус к корпусу, тесно прижавшись обшарпанными бортами, швартуются СРТ — средние рыболовные траулеры. На СРТ двадцать пять человек уходят на три-четыре месяца в океан. Борта у них низкие — отсюда ставят трал, выбирают сети. Сюда же хлещет волна.
С пирса хорошо видна жизнь на палубе. На ближнем траулере два матроса в грязных робах закатывают в трюм бочку с солью.
Краснолицый свирепого вида парень в майке перетаскивает в кладовую туши баранины.
Другой — на голове чулок, завязанный помпоном, — заметив приятеля, соскакивает на берег. Поздоровавшись, сообщает, что судовая роль[1] уже заполнена. Придется тому идти на другом судне…
Я подымаю глаза и вижу на мачте синий квадрат на белом поле — знак отплытия. Траулер должен выйти в море в течение суток.
Совсем по-другому смотришь на суда, когда в кармане лежит записка:
«В отдел кадров. Зачислить матросом на первый отходящий траулер».
Добытчики
— Сдали документы? Тогда располагайтесь… Это ваша койка. Отдыхайте — рабочий день окончен…
Соседи уже лежат. На одном очки в металлической оправе, ковбойка с распахнутым воротом. Читает Пруса «Фараон».
Другой, на верхней койке, натянул на грудь простыню, покуривает. На обнаженной руке лениво перекатываются мышцы.
Оба — матросы-добытчики.
— Будем знакомы!
— Будем!
— А где белье получить?
— На форпике, — роняет нижний. Он не отрывает глаза от книги, но, мне кажется, внимательно следит за мной Приходится напрячь сообразительность «Фор» — по-английски где-то впереди «Пик» — что-то острое. На форпике — должно быть, на носу.
— Да, я видел, как боцман пошел на нос.
Верхний словно ждал этой фразы.
— Я покажу, — откликается он, спуская с койки волосатые ноги. — Прямо по коридору, потом вверх по трапу.
Матросов, которых именуют добытчиками, на судне двенадцать человек. Это траловая команда.
Машинисты, кочегары, мотористы работают в грохоте и духоте машинного отделения. Но их работа заметна только если у них что-нибудь не ладится, — здоровый человек не замечает, как расширяется его грудная клетка, как сокращаются мышцы при ходьбе.
Рыбообработчики трудятся во чреве корабля, в крови и вони. Работа у них не казовая — выпотрошить, заморозить, упаковать и погрузить в трюм уже выловленную рыбу.
Расчеты, размышления, догадки и промахи штурманов, навигаторов, акустиков ограждены от мира заповедной тишиной штурманской и рулевой рубок.
Зато добытчики всегда на виду Их работа завершает усилия всей команды. Их неудача сводит на нет любой успех других родов рыбацкого оружия. И на подъем трала собираются все свободные от вахт.
А слово-то какое — добытчики! Напоминает о чем-то древнем — не то о пиратской добыче, не то о крестьянском добытчике-кормильце..
Готов поручиться, что раз уж вы пошли матросом, то обязательно просились в добытчики. Что ж, надевайте сапоги, робу, рукавицы и выходите на палубу. Уже восемь часов. Слышите, объявляют по спикеру:
— Добытчикам собраться на юте! Добытчикам собраться на юте!
Если вы представляете себе матросов эдакими морскими волками с необыкновенными традициями, изъясняющимися на шикарном морском жаргоне, то вы ошибаетесь. Это ребята, каких вы встречаете каждый день. Большинство пришло на судно прямо со школьной скамьи, здесь начинается для них самостоятельная жизнь.
Добытчики стоят на палубе сбившись в кружок вокруг помощника тралмастера Игоря Доброхвалова, как баскетболисты вокруг тренера. Он распределяет работу на день.
Я присматриваюсь к соседям по кубрику. Тот, что читал Пруса, поджарый, белобрысый, похожий на норвежца, слушает серьезно, неулыбчиво. Он астраханец. Зовут его Николай Бичурин.
Алик Адамов, тот, что помог мне найти форпик, слушает с ленивой усмешкой, — сами, мол, все знаем. Он окончил рыбный техникум в Риге, получил специальность мастера по добыче. Но должности мастеров все оказались занятыми, пришлось пойти матросом. Впрочем, Бичурин тоже кончил техникум в Астрахани.