Быть может, в наибольшей мере среди представленных здесь авторов «высокое таинство страдания» пронизывает произведения известной поэтессы и малоизвестного прозаика XIX века Ю. В. Жадовской. Литературное забвение в какой-то мере пощадило поэтическое наследие этого автора. Свидетельство тому — обстоятельная монография саратовского исследователя И. А. Благово «Поэзия и личность Ю. В. Жадовской» (Саратов, 1981), издание сборника стихов в 1958 году, переиздание многих стихотворных произведений в серии «Библиотека поэта», в книге «Русские поэтессы XIX века» (М., 1979). Жадовская-прозаик современному читателю неизвестна. Между тем в расцвете дарования писательницы, в год 1857-й, предшествовавший выходу ее наиболее известного стихотворного сборника, читатели познакомились с повестями Ю. В. Жадовской и романом «В стороне от большого света», опубликованным в «Русском вестнике». Это произведение Н. А. Добролюбов назвал «замечательным»[11].
И, наконец, завершением прижизненных публикаций Ю. В. Жадовской стали повести «Женская история» и «Отсталая», опубликованные в журнале братьев Достоевских «Время» в 1861 году. Таким образом, считать прозаические опыты писательницы случайностью не приходится. Можно говорить лишь о меньшей популярности прозаических работ, об их временной безвестности.
Насколько это оправданно, читатель сам сможет судить по небольшой повести «Переписка», включенной в эту книгу. Она впервые опубликована в «Москвитянине» в 1849 году. На сей раз социальных рубежей между влюбленными не существует, нет и роковых препятствий. В критическом отзыве, появившемся тотчас после выхода повести в «Современнике», А. В. Дружинин недоумевает, что все же стало причиной разлуки любящих друг друга людей, считает ее надуманной. Вряд ли такое мнение справедливо.
И в поэзии и в прозе Ю. В. Жадовская передавала наиболее близкую ей область жизни, которую сама она называла «жизнь сердца». Ей посвящена и «Переписка», с коллизиями скорее внутренними, душевными, чем внешними — событийными. Писательница обращается к излюбленному романтиками сюжету и к воспринятой у сентиментализма наиболее исповедальной форме — эпистолярной. Неудивительно, что А. В. Дружинин, выступая на страницах «Современника» — лидера борьбы за «натуральную школу» в литературе, не поддержал романтической повести писательницы. Но непредвзятый взгляд оценит в этом произведении и простоту сюжетной конструкции, и прозрачную ясность стиля, и изящество стилистических переходов. Реалистически изображен контраст между чистотой чувств, запечатленных перепиской влюбленных, и «подметными» (иначе не скажешь!) записочками соседей, подсмотревших в замочную скважину «недозволенную страсть», торопящихся выследить ее во всех подробностях, ославить, вымазать дегтем. Здесь автор достигает язвительности и беспощадности гоголевской сатиры — не случайно, по-видимому, и одно из действующих лиц, сплетница, побуждающая к общественной травле влюбленных, названа Мария Антоновна. Это нарицательный ныне персонаж бессмертного «Ревизора». Энергичными, емкими штрихами, по лапидарности близкими стихотворным строкам, передает писательница нарастание домыслов, слухов, предостережений, вскоре образующих поистине девятый вал, несущий тину и муть пошлости и ханжества, готовый все захлестнуть на своем пути. И при этом А. В. Дружинин недоумевал, что влюбленные расстались! Нет, мол, очевидных препятствий!
Препятствия, однако, показаны довольно емко. Это тот род препятствий, по поводу которых критик «Отечественных записок» Валериан Майков в связи с творчеством Ю. В. Жадовской писал: «…Это борьба женской души, исполненной стремления к нормальным условиям жизни, но встречающей на каждом шагу противоречия и преграды своему стремлению не в одних внешних обстоятельствах, но и в собственных недоразумениях, колебаниях, самообольщениях».
И не в том ли примета художественного реалистического метода, что, все меньше подчеркивая роковую роль внешних случайностей, он все глубже внедряется в жизнь души, в деформацию ее под влиянием совсем не случайных, а именно закономерных, повседневных и оттого еще более страшных обесчеловечивающих обстоятельств.
Героиня «Переписки» в этой неодолимой повседневности и видит главное препятствие утверждению и развитию светлых отношений. «Какими же невыносимо мелкими, нестерпимо глупыми оскорблениями осыпают они меня под видом бесцеремонного обращения и дружеского совета», — сетует она.