Если сказать проще, острое горе – это ощущение, словно вокруг тебя рушится мир и ты остаешься на его руинах совсем один. Непонимание, что делать дальше, сменяется состоянием возбуждения или, наоборот, апатии. Больше всего хочется притвориться, что ничего не происходит: уснуть, чтобы понять, что это был страшный сон; «отмотать пленку назад», чтобы не получать неприятного известия; что-то исправить в прошлом, чтобы изменить ход событий. При этом кто-то начинает хаотично совершать тысячу движений в секунду, пытаясь «починить» ситуацию, а кто-то, наоборот, отрицает ее существование. Физиологически это состояние, наверное, можно сравнить со встречей с опасностью: именно поэтому у многих пропадает аппетит (организм боится тратить силы на переваривание еды, ожидая, что они еще могут понадобиться), а кто-то, напротив, начинает есть «впрок» (потому что силами нужно запастись заранее). У кого-то происходит резкое очищение кишечника (организм выбрасывает из себя лишнее), на кого-то нападает сонливость, а некоторые не спят по несколько ночей (выброс адреналина блокирует работу гормонов сна и не дает мозгу расслабиться). Сердце бьется так, словно скоро выпрыгнет, из рук все валится, не получается сосредоточиться.
В моей памяти ярко, как фотография, запечатлелся момент, когда я увидела своего будущего мужа через неделю после смерти его отца. Мы тогда жили в разных городах, он встречал меня в аэропорту – и в первый момент мне показалось, что он стал серого цвета. Это было не столько про реальный цвет кожи, сколько про общее ощущение усталости, пустоты и невключенности в окружающую действительность.
Мое собственное острое горе запомнилось мне амплитудностью эмоций. Сначала, в первые часы после смерти мамы, я как будто все очень хорошо понимала: мне было грустно, но почти не было слез или ощущения, что я не справляюсь. Я была вполне готова поддерживать окружающих, мы шутили над чем-то, когда собрались всей семьей на одной кухне (юмор, кстати, – это здоровая реакция на трагические события). Но когда я легла спать, меня вдруг накрыло безумной болью, и я громко зарыдала. Как будто с чем-то можно было встретиться только в тишине.
И так далее. Думаю, вы поняли главное: острое горе, сколько бы оно ни длилось и как бы ни проявлялось в сознании и теле, – это самый яркий момент столкновения с утратой, когда все системы организма экстренно включают режим аварийной ситуации.
Острое горе можно сравнить с ожогом: как только кипяток попал на кожу, становится так больно, что кажется, ничего за пределами этой боли не существует.
В дальнейшем с похожими ощущениями горюющий рискует столкнуться, встретившись с важными датами и местами, связанными с утратой. «Там» и «тогда», напоминающие о потере, заставляют нас как будто резко вспомнить о том, как же больно было лишиться этой жизненной ценности и как невыносимо быть без нее.
Чтобы объяснить вам это состояние более полно, хочу поделиться ассоциациями подписчиков моего Телеграм-канала. Я попросила рассказать, что приходит им в голову в качестве ассоциации на словосочетание «острое горе»[5]:
«Если речь о потере близкого, то оглушительная тишина внутри. Острые ощущения, как будто порезался о бумагу, когда невольно тянешься к телефону, чтобы позвонить и рассказать о чем-то, чем хочешь поделиться, а позвонить не-ко-му уже. Пугающая такая мини-бездна внутри, потеря тылов. Примерно такие чувства были в первые дни, сейчас тоже бывают, но не так резко, что ли».
«Когда встречаюсь с чужим горем, возникает растерянность, активизируется внутренний спасатель. Очень хочется помочь, поддержать, но непонятно, как это сделать».
«Чужое острое горе очень страшно, как минное поле. Мне страшно вообще что-то говорить, потому что я не знаю, какую реакцию это вызовет. И страшно показаться безучастной, конечно».
«Первое, что приходит от этого словосочетания, – острая боль внутри, где-то за грудиной, жгучая, резкая, необъяснимая».
«Это звенящая пустота, которая лишает смысла все существующее и происходящее».
«Первое – это потеря ног и опоры под ними. Проваливаешься в пустоту и темноту, где темно и тихо и где твой крик боли превращается в никому не слышимое и не видимое. Спустя какое-то время ноги отрастают до той же длины, что и раньше, но теперь они ищут уже другую поверхность для продвижения вперед. Ищут и не находят. Встает вопрос: а нужны ли они вообще (ноги) или можно как-то по-другому? На этом же этапе подключается голос, и ты понимаешь, что с его помощью можно дальше продвинуться, потому что он – создание волновое и более надежное, что ли. С голосом приходит благодарность за прошлое и надежда на будущее».