Бросив на нее беглый взгляд, кассирша уверенно произносит: «Вот этот!», показывая пальцем на Болемье.
— Скажите, а как выглядел его собеседник?
— Это была женщина!
Очень любопытно; я не ожидал появления женщины в этой истории «А ля укуси меня невропатолог!»
— Как она выглядела?
— Она была в трауре...
Кольнуло в сердце:
— То... есть...
— Она была в черных одеждах, а на голове шляпа с черной вуалью.
— Значит, ее лица вы не видели?
— Нет... Они заняли вот этот столик в углу. К тому же дама сидела ко мне спиной.
— И долго они были здесь?
— Не очень. Они перекусили. Потом этот месье, что на фотографии, подошел ко мне, желая купить турецкие сигареты. Наверное, для дамы.
«А в это самое время женщина в трауре добавила в стакан с соком крысиного яда».
— Что было потом?
— Они вскоре ушли.
— Рост дамы? Высокая, худая?
— Средняя.
— Очень существенная примета! Ну, а что-нибудь необычное в ее облике вам бросилось в глаза: горб, например, костыль?
Буфетчица хохочет:
— Этого бы я не могла не заметить!
С этой уродины больше ничего не вытащить, даже часа любви!
Своих джентльменов я нахожу у барной стойки. Перед каждым из них стоит по стакану «Мюскаде»[24] Пино опережает меня своим аргументом:
— Говорят, что это вино хорошо промывает почки!
— Вам бы лучше промыть головы,— подаю я им дельный совет и прохожу мимо к телефонному аппарату, чтобы позвонить Старику.
— Сан-Антонио, это очень важно! Вы должны найти документы!
— Но как, шеф? Следы оборвались! Через час корабль снимается с якоря... Двенадцать тысяч пассажиров, половина которых уже на борту...
— Садитесь и вы!
— Что?
— У вас будет целых шесть дней, чтобы найти того, кому были переданы документы и макет. Поймите, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы они попали в Нью-Йорк!
— Но, шеф, у нас ни виз, ни паспортов, ни денег! Как же мы сядем на корабль?
— Я организую!.. Вас будут ждать на посадке...
— А мои люди?
— Вы берете их с собой! Три флика на борту,— это не так и много!
Старик полон энтузиазма и решительности довести дело до конца. Я бы мог еще сопротивляться, если бы не знал, что это бесполезно.
— Хорошо, шеф... Хорошо.
— Купите себе несколько чемоданов, чтобы не выделяться среди пассажиров! Сколько у вас денег на троих?
— Думаю, что порядка двадцати тысяч франков.
— Держитесь там!
— Постараемся, шеф!
— Будем поддерживать контакт по радиосвязи.
— Понял.
Слегка ошеломленный, я подхожу к своим коллегам.
— Потрясающий напиток,— сообщает мне Берю.— Выпьешь стаканчик?
— Не откажусь...
Берю кричит:
«Гарсон, еще вина!» и спрашивает: — Как Старик, недоволен?
— Не очень доволен.
— Значит, возвращаемся?
В разговор вклинивается Пино:
— Вы как хотите, а с меня на сегодня хватит! Со Стариком разбирайтесь сами. Я хочу только одного — выспаться! Такая бурная жизнь не для мужчины моего возраста. К тому же у меня сегодня вечером праздник! Серебряная свадьба! Двадцать пять лет супружества! Много, нет?
И Пино переходит к подробностям частной жизни:
— Вообще, жена моя неплохая женщина. Конечно, она с характером. Да и ревматизм суставов влияет на ее темперамент... Хотя она еще...
— Не отказывает тебе! — Я, как всегда, предельно лаконичен.
Пино открывает рот, чтобы что-то сказать, но передумывает и вливает в него остатки вина из своего стакана.
Невероятно, но факт: сегодня расплачивается Толстяк, достав из своей шляпы банкнот в тысячу франков, который никак не похож на ценную бумагу. Официант не знает, с какого конца ее можно взять в руку.
Мы выходим из буфета в залитый солнцем город, по которому гуляет свежий морской ветер.
— Штормит,— замечает Берю.— Мне очень жаль тех, кто сегодня выходит в открытое море.
— А я желаю им всем приятного путешествия и массу разных удовольствий! — не скупится наш добрый Пинюш.
Я же щелкаю пальцами, как будто только что вспомнил имя Луи XVI.
— Кстати, я забыл вам сказать...
— Что? — хором спрашивают внимающие мне Пино и Берю.
— Через час мы снимаемся с якоря и берем курс на Америку.
Они буквально взрываются от смеха.
Прекрасная страна,— давится от смеха Берю.— Но хватит тебе, Сан-Антонио, болтать глупости!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Курьер коменданта морского порта, ожидающий нас около таможни, не выражает никакого интереса к приближающейся к нему великолепной троице. Ему поручено встретить трех спецагентов, а не каких-то едва держущихся на ногах обладателей трех картонных чемоданов, купленных в первой попавшейся дешевой лавке.