Дата вечера была назначена на 24 января 1928 года, и работа сразу же началась: с помощью вопросника наняли членов для создания проекта, и, таким образом, были приняты, отвечая на такие серьезные вопросы, как «где находится ваш нос» и «какое ваше любимое блюдо»[925]. те, кто должен был участвовать в «Трех левых часах», а именно: Климентий Минц[926], Александр Разумовский[927], затем поэты Юрий Владимиров[928], Константин Вагинов[929], музыкант Павел Вульфиус[930], если перечислить лишь самых важных. Хармс немедленно принялся сочинять пьесу, которая должна была занять центральное место в представлении. По этому поводу интересно отметить, что Бахтерев в своих воспоминаниях говорит о двух предварительных вариантах того, что должно было стать впоследствии «Елизаветой Бам», которую он характеризует как «кровавую драму» и которая называлась «Случай убийства» и «Случай с убийством»[931]. Таким образом, понятие «случай», которое и в самом деле станет хармсовским жанром 1930-х годов, возникает уже в это время как составной элемент поэтики писателя.
Не ставя перед собой задачу набросать историю подготовки вечера, поскольку это уже сделано, мы хотим отметить тот факт, что энтузиазм, рожденный предложением Баскакова, вписывается в культурную жизнь (с позволения сказать) «левых» того времени. Действительно, к уже упомянутому присутствию в Доме печати филоновцев и Терентьева можно добавить следующие сведения: Клементий Минц, Александр Разумовский и Павел Вульфиус пришли из Института истории изобразительных искусств (ГИИИ), который тогда буквально поглотил ГИНХУК; мы находим здесь порожденный тем же институтом театральный коллектив «Радикс», представленный почти в полном составе Бахтеревым, Хармсом, Введенским, Сергеем Цимбалом и актерами, среди которых был Евгений Вигилянский игравший впоследствии роль отца Елизаветы Бам (отсутствие постановщика Георгия Кацмана, центральной фигуры «Радикса», объясняется его арестом в 1927 году[932]); и, наконец, афиша была создана двумя художниками, также из ГИНХУКа (и будущими сотрудниками Детгиза), Львом Юдиным и Верой Ермолаевой[933].
Что касается программы вечера и манеры, в какой он должен был проходить, его можно поставить в ряд шумных вечеров этого десятилетия и не только из-за «принципа театрализации»[934], который был всеобщим для этой группы. Именно этот принцип толкнул Хармса пойти объявить о вечере с высоты карниза Дома книги[935]. Театрализация, указанная уже в подзаголовке программы («театрализованный вечер»), была доверена Дойвберу Левину[936]. Первый час представления был посвящен чтению стихов, при этом конферансье должен был перемещаться на трехколесном велосипеде «по невероятным линиям и фигурам»[937], а один из читающих, Николай Кропачев, в течение отведенного ему времени должен был читать стихи на углу Невского проспекта и Садовой (то есть совсем недалеко от Дома печати)[938]. Постановка «Елизаветы Бам» с абстрактными декорациями Бахтерева составляла второй час вечера. Третий час был отведен кино с презентацией фильма Клементия Минца и Александра Разумовского «Мясорубка»[939], который сопровождался джазовой музыкой. Итак, в этой программе прослеживается стремление к синтезу искусств (литература, театр, пластические искусства, музыка), что было также одной из особенностей предыдущего поколения (вспомним о союзе Крученых, Хлебникова, Малевича и Матюшина в опере «Победа над солнцем»[940]).
925
См.:
926
Клементий Минц учился тогда вместе с А. Разумовским на отделении кинематографии ГИИИ. Они были авторами Фильма № 1 «Мясорубка», показанного на вечере 24 января. Этот фильм затерян, и о нем известно лишь то, что его первые эпизоды показывали поезд, мчащийся на зрителей, а в это время Бахтерев играл гаммы на фортепиано (см.:
927
Александр Разумовский (1907—1980) — автор части декларации «На путях к новому кино» (
928
Юрий Владимиров, как и Вагинов, умер от туберкулеза: ему было тогда 22 года. Даты его жизни варьируют в зависимости от источников: 1908/9—1930/1, в таком случае ему было 19—20 лет, когда происходил вечер 24 января (см.:
929
Константин Вагинов (псевдоним Вагенгейма; 1899—1934). Вагинов входил в несколько литературных групп того времени («Цех поэтов», «Островитяне») и является наименее «обэриутской» фигурой ОБЭРИУ. Он прежде всего поэт (см.: Путешествие в хаос. Пг., 1921; переизд.: Ann. Arbor, Ardis, 1972; Стихи, посвященные А. Федоровой. Л., 1926; переизд.: Ann Arbor, Ardis, 1978); Опыт соединения слов посредством ритма (1931) — переиздано вместе с основной частью его стихотворного творчества, не изданного при жизни автора, в сборнике, подготовленном Л. Чертковым (предисл. В. Казака):
930
Павел Вульфиус (1908—1979) — музыковед, композитор, учившийся в школе в одном классе с Хармсом и преподававший тогда музыку в ГИИИ. Он, однако, не фигурирует в программе, опубликованной в «Афишах Дома печати» (с. 13). В ней зато можно прочесть, что вечер сопровождался джазом и что музыка к фильму «Мясорубка» — произведение Михаила Курбанова. Композитор говорит между тем в своих воспоминаниях о музыке, которую он написал к «Елизавете Бам» (см.:
932
О Е. Вигилянском см. примеч. 180 к главе 1. В проекте, уже упомянутом в примеч. 15 к наст. главе и называвшемся «Василий Обэриутов», мы видим, что Вигилянский должен был руководить вечером, намеченным на «12 Деркаребаря 1928» (см.:
933
Хармс отметил дату ареста в своем дневнике: 16 апреля 1927 г. (см.:
О Л. Юдине и В. Ермолаевой см. примеч. 20 к главе 2, примеч. 308 к главе 3.
934
«Принцип театрализации оставался неизменным для всех выступлений...» (
935
См.:
936
«Театрализованный вечер Обэриутов» и «Театрализация вечера Бориса Левина» (см.: ОБЭРИУ. С. 13).
937
938
Дом печати находился на Фонтанке, 21, следовательно, совсем близко к Невскому проспекту. Ныне в этом дворце находится «Дом дружбы и мира с народами зарубежных стран». Николай Кропачев, кочегар торгового флота, действительно прочитал свои стихи на улице, перед тем как сыграл роль в «Елизавете Бам» (см.: