— За тем, что у меня есть основания подозревать, что это сооружение связано с преступлением. Я обязан его раскрыть, а вы обязаны мне в этом помочь, — прошипел поэт.
Казалось, Маноэлло крайне удивлен. Он жестом подозвал к себе двух других мастеров, и они втроем склонились над бумагой.
— Какое странное здание! — пробормотал Маноэлло первому из них. — Что это? Башня?
— Слишком большая, — что-то быстро прикинув в уме, ответил второй мастер. — Может, это помещение для прядильных станков? На севере их теперь сооружают огромных размеров. Или сушило для окрашенных тканей? Или для дубленых кож?
— Нет… Только я знаю, для чего это! — раздался чей-то дрожащий голос.
Самый старый, третий мастер уже бросил на чертеж быстрый взгляд и теперь держался в стороне.
Данте повернулся к нему и увидел, что неумолимо приближающаяся смерть уже наложила печать на его иссиня-бледное лицо. Один его глаз скрывало бельмо, а второй — пораженный катарактой — едва выглядывал из-под полуопущенного века. Однако теперь в этом еле живом глазе внезапно вспыхнул огонь.
— Это было давно… Очень давно…
— Мастер Маттео! — раздраженно перебил его Маноэлло. — Поберегите себя. Не надо так напрягаться!
— Где это было?! — нетерпеливо воскликнул Данте, раздраженным жестом приказав Маноэлло замолчать.
— Видите эти выступы на внешних углах здания, повторяющие в уменьшенном виде эту же фигуру? Видите образованную ими корону идеальной формы? — возбужденно продолжал старец. — Это здание предназначено не для смертных. Это — обитель богов! Когда Бигарелли…
— Бигарелли?! — воскликнул Данте. — При чем тут Бигарелли?!.
Но старец, казалось, вообще не слышал поэта. Простерев сухую, как ветвь, руку над чертежом, он погрузился в воспоминания.
— С тех пор прошло пятьдесят с лишним лет. Вся моя жизнь…
Наклонившись над бумагой, он напряг остатки своего зрения.
— Да. Я видел чертежи замка, сделанные Гвидо Бигарелли по повелению императора.
Данте, кажется, начал понимать.
— Это один из замков Фридриха? Одна из твердынь, которыми император отмечал границы своих владений?
— Нет. Не границы. Это было в центре земель Капитанаты[32]. На возвышенности, с которой виднелось море. Под знойным солнцем Юга. Это замок Санта Мария аль Монте[33].
Провожаемый взглядами собравшихся, старец с трудом поднялся на дрожавшие ноги и побрел к стене в глубине зала, где лежали на полках бесчисленные свернутые в трубку листы и стояли скрепленные металлическими полосами сундуки. Отперев замок на одном из них, старец долго рылся внутри и наконец разогнул спину, показывая с торжествующим видом пачку пыльных листов пергамента.
— Вот! Мои глаза почти ничего не видят, но меня пока не покинула память! Я помнил, где они лежат!
С этими словами старец разложил пергамент на столе.
— Один экземпляр выполнил я сам, когда работал с Бигарелли. Я тайно перерисовал его чертежи, — признался мастер Маттео и вздрогнул с таким видом, словно в любую секунду ждал мести своего прежнего учителя.
Данте склонился над чертежами.
Значит, это проект самого замечательного сооружения, построенного по воле Фридриха! О нем рассказывали невероятные истории вернувшиеся из-за моря пилигримы, если им посчастливилось побывать рядом с Каменной Короной, как уже давно называли эту загадочную твердыню в форме идеально правильного восьмиугольника, окруженного восемью восьмиугольными башнями. Триумф геометрии! Считалось, что Каменная Корона повторяет своей формой древний Храм Соломона. А спроектировал ее Гвидо Бигарелли.
— Я видел ее, — пробормотал старый мастер Маттео.
— Вы видели, как Бигарелли чертит эти чертежи? Вы в этом уверены?
— Архитектор Бигарелли начертил чертежи, но идея изображенного в них здания принадлежит другому. Одному монаху…
— Какому монаху? — спросил Данте.
Не говоря ни слова, старец вновь склонился над чертежами. Казалось, он что-то ищет среди побледневших изображений ворот и стен. Наконец он показал на один чертеж:
— Вот! Вот так все и задумал великий Бигарелли! Теперь там все по-другому…
— Сейчас там не так? — воскликнул схватившийся за чертеж поэт. — А что — не так?
— Вот! На первом этаже. Смотрите! Сплошная голая стена. Так ее и задумал мастер. И никаких окон! Их прорубили позднее. И никаких перегородок, стенок или комнат!
32
Капитаната — одна из областей провинции Апулия на юге Италии. (В 1871 г. переименована. Сейчас именуется Фоджиа).
33
Санта Мария аль Монте — замок в Апулии, чаще именуемый Кастель дель Монте. Его называют первым памятником архитектуры итальянского Ренессанса. Ни исторические, ни архитектурные предпосылки возникновения замка Кастель дель Монте, который начали строить ранее 1240 г. как охотничий дом для императора Фридриха II Гогенштауфена, до сих пор не получили адекватного объяснения. С уверенностью указать прототипы этого восьмиугольного в плане здания с примыкающими к углам восьмигранными башнями было бы затруднительно. Исследователи так и не пришли к единому мнению в вопросе о том, что послужило для него моделью. Непонятно даже, какой была главная функция этой странной двухэтажной постройки.