Плацдармов всего три.
Первый плацдарм, самый глубинный и важный, представляет собой ценности и убеждения индивида, его веру во что-то или кого-то и недоверие, как это показано в книге Эриха Фромма «Человек для себя»[1]. Это базовый слой, который определяет, как человек живет и какие решения он принимает. Он формируется из образования, воспитания, религии и прочих фундаментальных вещей. Именно на этот слой через дружественную и ориентированную на сотрудничество коммуникацию и воздействовали менеджеры-экспаты, добиваясь поведения подчиненных именно в том ключе, в котором требовалось руководству.
Второй плацдарм отвечает за то, что я называю «видение будущего», – один из основополагающих элементов концепции Tactise – привычку и умение прогнозировать развитие событий и последствия собственных действий. Работа со вторым плацдармом построена на выводах и методах СДМ, которую создал известный советский философ и методолог Георгий Щедровицкий, и в принципе обязана своим появлением этой концепции, а также книге Митио Каку «Будущее разума»[2].
Третий плацдарм в приложении к безопасности охватывает непосредственные инструменты, применение которых дает требуемый нам результат. Эффективность их использования, как очевидно следует из моего опыта в ExxonMobil, на платформе (а сейчас уже и из опыта, полученного в ходе сотрудничества с клиентами Tactise), напрямую зависит от того, как у человека обустроены два нижних уровня мышления. Как качество футбольного газона зависит от бетонной подушки стадиона и от земляного покрова. Семена, засеянные в неподготовленную почву, не дадут хороших всходов. Инструмент в виде светофора на дороге не поможет тому, кто убежден в фатальности судьбы, в том, что если ему суждено быть сбитым машиной, то переход на зеленый свет все равно не поможет.
Примером со светофором я хотел подвести вас к мысли, что в первом плацдарме – убеждениях, верованиях, стереотипах восприятия и реакций – и содержатся те самые блоки, упомянутые мной ранее, которые мешают эффективно применять инструменты безопасности.
Эти блоки я назвал мифами, и о них мы поговорим в соответствующей главе. Прежде чем перейти непосредственно к ним, стоит понять, как именно исторически сложился наш базовый плацдарм, по какой траектории развивались службы охраны труда. Проследив путь, мы поймем, как оказались в нынешней точке и почему именно здесь, а не в какой-то иной парадигме. Понимание наших текущих координат поможет нам лучше определиться с тем, куда и как двигаться дальше.
Глава 2
Как это (не) работает
Как так получилось, что тема производственной безопасности в нашей стране столь непопулярна? Прежде чем начать разбирать этот вопрос, приведу небольшую зарисовку из дней юности.
Итак, школа, урок труда. За столом с важным видом восседает Борис Сергеевич – грузный лысый дядька, который ведет у нас сразу два предмета – безопасность жизнедеятельности и трудовое воспитание. В его руках – классный журнал, перед ним на столе – кочан капусты.
Наконец его палец, который скользит по списку фамилий, останавливается.
– Зайцев!
Мой одноклассник по фамилии Зайцев идет к доске. Борис Сергеевич отрывает от кочана лист капусты и спрашивает: «Капусту будешь?»
Слегка опешивший Зайцев мнется и робко отвечает:
– Ну… буду.
Берет предложенный лист и возвращается на место.
Палец Бориса Сергеевича вновь скользит по журналу.
– Котов!
История повторяется. Я уже знаю, чем она закончится.
Очередь доходит до меня. Я также не отказываюсь.
– Ну что, животные, нажрались? – с довольной ухмылкой интересуется трудовик после того, как «профильные» фамилии закончились.
Так я обзавелся ненужным мне листом капусты. А вот знаниями о технике безопасности, а именно ей и был посвящен урок, – нет.
В психологии есть понятие «импринтинг», введенное зоологом Конрадом Лоренцем. В интернете еще можно встретить выражение «синдром утенка» – потому что именно с ними был связан опыт, из которого Лоренц вывел это понятие.
Зоолог обнаружил, что только что вылупившиеся из яйца утята, увидев перед собой ученого, приняли его за свою маму – утку. Они везде за ним следовали, требуя еды и защиты, а настоящую маму-утку игнорировали. Лоренц, заинтересовавшись, пошел дальше. Он предложил другой группе новорожденных утят резиновый мячик, и они стали воспринимать в качестве мамы уже его. Иными словами, обнаружилось, что, хотя их поведение запрограммировано инстинктом, оно может быть направлено на любое существо или даже неодушевленный предмет – утята запечатлевают в памяти образ того, кого увидели первым, и следуют за ним, даже если он вовсе не похож на утку. Это и есть импринтинг – экстремальное проявление старой истины о важности первого впечатления.