Внезапно Крамли взревел, разозлившись на себя за дорожные байки и готовность запродать себя в мою очередную вылазку.
– Слышал, что я болтаю? Слушал? О господи!
– Слышал. Почему бы нам не позвонить просто-напросто по всем этим номерам с красными кружками и не узнать, кто упокоился, а кто еще разгуливает?
Не давая ему времени возразить, я ухватил книжку и припустил вверх по дюне к ярко освещенному бассейну при доме Раттиган, где на стеклянном столике ждал телефонный аппарат. Я не решился оглянуться на Крамли, который выжидал, пока я наберу номер.
В трубке послышался далекий голос. Номер больше не обслуживался. Тьфу ты, подумал я, но нет, погоди!
Я проворно позвонил в справочное, узнал номер, набрал цифры и отвел трубку от уха, чтобы слышал Крамли.
– Каллахан и Ортега, добрый вечер. – Глубокий голос с сочным ирландским акцентом был достоин главной сцены Эбби-театра.
Я ухмыльнулся. Глянул вниз: там маялся Крамли.
– Каллахан и Ортега. – Повторная фраза прозвучала громче, с раздражением. Долгое молчание. Я не открывал рта. – Кто там, чтоб тебя?
Не дожидаясь Крамли, я повесил трубку.
– Сукин сын. – Он попался на крючок.
– В двух-трех кварталах от места, где ты родился?
– В четырех, хитрющая морда.
– Ну?
Крамли сгреб книжку Раттиган.
– Книга мертвых, но не совсем? – произнес он.
– А не попробовать ли другой номер? – Я открыл книжку, перелистнул и остановился на Р. – Вот этот, ага-ага, даже лучше Царицы Калифии.
Крамли нахмурился:
– Раттиган, Маунт-Лоу. Что это за Раттиган засел на горе Лоу? Было время, большой красный трамвай возил туда на пикники тысячные толпы – с тех пор как он упал замертво, минула уже половина моей жизни.
По лицу Крамли пробежала тень воспоминаний.
Я обратил внимание на другое имя.
– Раттиган. Собор Святой Вибианы.
– Святый Иисусе, прах его возьми, какой такой Раттиган затаился в соборе Святой Вибианы?
– Слова утвердившегося в вере католика. – Я рассматривал физиономию Крамли, с которой не сходила теперь хмурая гримаса. – Знаешь что? Я отправляюсь.
Я сделал для вида три шага, и тут Крамли выругался.
– И как ты, на фиг, туда доберешься без прав и автомобиля?
Я не оборачивался.
– Ты меня отвезешь.
Последовало долгое задумчивое молчание.
– Да? – поторопил я.
– А ты знаешь, как найти, где в старые времена ходил этот треклятый трамвай на Маунт-Лоу?
– Меня возили туда родные, когда мне было полтора года от роду.
– Стало быть, ты можешь показать дорогу?
– Запомнил в точности.
– Закрой пасть. – Крамли закинул в свой драндулет полдюжины пива. – Полезай.
Мы залезли в автомобиль, оставили Гершвина долбить в Париже дырки на валике пианолы и тронулись с места.
– Языком не болтай, – распорядился Крамли. – Просто кивай головой влево, вправо или вперед.
Глава 08
– Чтоб мне провалиться, если я знаю, за каким бесом я это делаю, – бормотал Крамли, ведя машину по границе противоположной полосы. – Я сказал, чтоб мне провалиться, если я знаю, за каким бесом…
– Я слышал. – Я наблюдал приближавшиеся горы и предгорья.
– Угадай, кого ты мне напоминаешь. – Крамли фыркнул. – Мою первую и единственную жену, вот уж умела задурить мне голову: и так повернется, и эдак, и улыбку во весь рот изобразит.
– Разве я дурил тебе голову?
– Вякни, что не дурил, и я тебя вышвырну из машины. Стоит тебе меня завидеть, как ты садишься и делаешь вид, будто решаешь кроссворд. Слова четыре успеешь разгадать, и тут я хватаю карандаш и сажусь на твое место.
– Разве я когда-нибудь так поступал, Крамли?
– Не беси меня. Следишь за названиями улиц? Следи. И вот что. Объясни, с чего ты затеял эту дурацкую экспедицию?
Я бросил взгляд на книжку Раттиган, лежавшую у меня на коленях.
– Она спасалась бегством, так она сказала. От Смерти, от одного из назначенных к смерти имен в этой книжке. Может, книжку послал ей кто-то из них в качестве порченого дара. А может, она, как мы сейчас, бежала им навстречу, желая, скажем, взглянуть в глаза тому, кто осмелился послать могильный словарь впечатлительному ребенку – актрисе.
– Раттиган не ребенок, – пробурчал Крамли.
– Ребенок. Ей никогда бы не добиться такого успеха на экране, если бы за всеми ее сексуальными вывертами не проглядывала там и тут меглиновская крошка[7]. Тут не старушку Раттиган вогнали в дрожь; это испуганная школьница бежит сломя голову через темный, полный чудовищ лес – Голливуд.
7