Врывается взбудораженный Демулен.
ДЕМУЛЕН (пронзительным голосом). Жорж!.. (Несколько поостыв.) О, у тебя гости…
ВЕСТЕРМАН (не двигается с места). Это всего лишь я, Камилл. Я тебе мешаю?
ДАНТОН. Останься. Ну так что же, Камилл? На вот, выпей. Ну? Что ты опять натворил?
КАМИЛЛ (залпом выпил стакан вина. Отставляет его; вполголоса). Десенн арестован, Жорж.
ДАНТОН (несколько секунд спустя). …что ты болтаешь, мальчик мой? (Повисает пауза.)
ВЕСТЕРМАН (поднимается, чтобы наполнить новый бокал). Итак, «Старого кордельера» черти взяли. Вместе с Верховным Судьей.
КАМИЛЛ (истерически). Дантон, что же мне теперь делать?
ДАНТОН (все еще неподвижен). Прежде всего устыдиться. Ведешь себя, как девица.
КАМИЛЛ. Подумай: этот проклятый седьмой номер лежит у Десенна! Ну а как только Комитет его прочтет, тут мне и конец. (Падает в кресло, закрывает лицо руками.) О Жорж, Жорж! И зачем ты велел мне писать такие ужасные вещи!..
ДАНТОН (радуясь, что есть на ком отвести душу). Потому что не знал, что имею дело с трусливой рохлей! Сделай милость, поди к Робеспьеру, валяйся у него в ногах, клянись, что я тебя кнутом заставлял…
КАМИЛЛ (вскакивает). Жорж! Как ты можешь так меня оскорблять!.. (Успокаиваясь.) Ты отлично знаешь, что я тебе всецело предан и что я никогда не подам руки Робеспьеру, покуда жив. Но дай же мне совет!..
ВЕСТЕРМАН (встает). Дантон, я осел, согласен, но теперь-то уж и распоследнему кретину ясно, что с Комитетом необходимо покончить. Видишь… ты все же не знал Робеспьера. Я сейчас прямиком в секции – идет?..
КАМИЛЛ (с любопытством). Что?
ДАНТОН. Нет. Твой план – ребячество. Ни единого шанса на успех. Секции ускользнули бы у тебя из рук, а нас объявили бы вне закона как мятежников и казнили без суда, вот и все. Нет уж. Спасибо.
ВЕСТЕРМАН. Дантон, такая возмо…
ДАНТОН (out of all patience[24]). Заткни уже пасть, наконец! Это, значит, и есть ваша дисциплина? И что же такого, собственно, произошло? Десенн арестован! Вы что, идиоты, не видите, что Робеспьер пытается таким путем спасти хоть жалкие остатки своего авторитета?! Завтра Десенна отпустят, да и дело с концом. А ты, Камилл, издашь новый выпуск у кого-нибудь другого.
Камилл делает протестующее движение; однако энергичный стук прерывает его. Не дожидаясь ответа, входит Делакруа.
ДЕЛАКРУА. Ничего не вышло из твоей диктатуры, друг мой… (Презрительный жест Дантона.) Ты уже знаешь? Тем лучше. А теперь, Бога ради, будем осторожны! Особенно ты, поэт! Я тут привел тебе одного круглого дурака, Дантон. Если тебе удастся покорить его, то ты обретешь бесценное оружие против Конвента. Ибо он фанатичен, как безумец, а уязвимого места у него ровным счетом ни одного. Ни малейшего хищения, злоупотребления, спекуляции – буквально ничего! Сейчас Бурдон его приведет.
Входят Бурдон и Филиппо. Последний приветствует всех одним молчаливым поклоном.
КАМИЛЛ (встает и подходит к нему). Добро пожаловать, Филиппо! Похвально, что вы наконец пришли к нам!
ФИЛИППО (холодно). Я покамест не принадлежу к вам, господа.
ДЕЛАКРУА. Я привел его, потому что у нас есть общая задача, а он настаивает на том, чтобы идти своим путем…
ДАНТОН (подает гостю руку; сердечно). А в политике это большой риск и еще большая ошибка. Почему бы вам не присоединиться к нам?
ФИЛИППО (тихо и сухо). Потому что я не знаю ваших целей.
ДАНТОН. Как так?! Мы боремся с беззаконной диктатурой Комитетов…
КАМИЛЛ. То есть как?! Мы добиваемся отмены террора, терзающего страну…
ФИЛИППО (деловито). Так вы заявляете публично. Я примкну к вам, если смогу убедиться в честности ваших намерений.
ДАНТОН. И какова же в таком случае ваша цель?
ФИЛИППО (значительно). Обезвредить Комитет спасения. Арестовав Десенна – нарушив свободу прессы, – он воистину превысил меру своих злоупотреблений.
КАМИЛЛ (торжествующе). Вот видите, у нас есть общая задача!