— Почему?
— Потому что… из-за того, что вы только что сказали. Она и шофёр. Я не остался бы в доме, где происходит такое. Я — почтенный человек.
— Ну и?
— Уход означал потерю моей доли в завещании. То есть того, что я получил бы, если бы она умерла первой. Таким образом, миссис Терстон добровольно решила дать мне некоторую компенсацию.
— От доли того завещания, к которому вы не относитесь серьёзно?
— Ну, поскольку я вынужден был уйти не по своей вине, миссис Терстон не хотела, чтобы я понёс убытки.
— Таким образом, она платила вам несколько раз и каждый раз в банкнотах по одному фунту стерлингов?
— Она дала мне такую компенсацию, которую посчитала целесообразной.
— Полагаю, что вам чертовски повезёт, если вы отделаетесь каторжными работами сроком менее, чем на пять лет, Столл. И там, приятель, все ваши проблемы закончатся.
Достаточно странно, что именно в этот момент самоуверенность Столла, казалось, вновь возвратилась.
— За то, что я принял подарок от леди, когда оставлял службу, милорд? Не думаю.
— За шантаж, — кратко сказал лорд Саймон. — Пико, свидетель ваш.
Маленький человек проворно вскочил на ноги, едва сдерживаясь от нетерпения:
— Вы сказали, что между шофёром и горничной было то, что вы называете романом, так?
Столл выглядел высокомерным:
— Если вам нравится формулировать это так.
— Они были привязаны друг к другу, эти двое?
— О да.
— И между шофёром и мадам, также было некоторое взаимопонимание, n'est-ce pas[32]?
— Я не знаю, что там было. Но что-то было.
— Тогда разве у горничной при виде, что её возлюбленный нашёл некоторое понимание с её хозяйкой, не вспыхнула ревность?
— О, она знала, с какой стороны её хлеб намазан маслом. — Было странно слышать, как величественные манеры Столла пошли прахом и истинная сущность вышла наружу. Теперь он был дерзким, естественным и немного грубым.
— Её хлеб? Простите, но какое отношение к этому имеют хлеб и масло?
— Это значит, что она знала то, что ей выгодно. Она не хотела, чтобы он потерял работу именно теперь.
— Bien[33]. Таким образом, она позволяла ему, как вы это называете, флиртовать с мадам?
— Я не говорю, что ей это нравилось. Но ей приходилось с этим мириться.
— А вы циник, месье Столл.
— Я видел достаточно. Она со своими крысами! Что ещё ей надо было, если не поговорить с ним?
— О, это интересно. Итак, ловушка для маленькой крысы — это был блеф, да? Договорённость? Rendez-vous[34]?
— В конечном счёте, да.
— Voila! Теперь мы продвигаемся. Итак, вчера вечером, когда мадам сказала шофёру, чтобы он поставил ловушку, она подразумевала, чтобы он пришёл с ней поговорить?
— Я бы не удивился.
— А девушка, она об этом тоже знала?[35]
— Мне это неизвестно.
— Теперь об этом небольшом подарке, который мадам столь любезно и совершенно по собственной воле сделала вам. Когда вы его получили?
Опять показалось, что у Столла затронули больное место. Он молчал.
— Ну же? — мягко поощрил его месье Пико.
— Я пытаюсь вспомнить.
— Но ведь, mon ami[36], не каждый же день вы получаете по двести фунтов. Неужели это так обычно для вас, что вы уже забыли?
— А кто говорил о двухстах фунтах?
— Разве сумма была другой?
Столл выглядел мрачным:
— Не знаю. Это была пачка банкнот. Я ещё не сосчитал их.
— Voila[37]! Перед нами действительно незаинтересованный человек! Но давайте же, мой друг, когда вы их получили?
На сей раз ответ был кратким:
— В четверг днём.
— В какое время?
— Сразу после ланча.
— В четверг? То есть, позавчера?
— Правильно.
Лорд Саймон испустил вздох отчаяния, но месье Пико уже оставил эту тему.
— Чем же тогда вы занимались после того, как столь резко покинули мисс Стори вчера вечером?
— Лёг спать.
— Прямо в кровать?
— Да.
— Вы были в кровати, когда услышали крики?
— Да.
— И вы сразу же спустились на этаж ниже?
— Да.
— И в это время ничего не слышали?
— Нет.
— Ваша комната рядом с комнатой шофёра, так?
— Правильно.
— Вы слышали, как он лёг спать?
— Нет. У меня болела голова, и я хотел спать.
— Вы спите с открытым окном?
— Нет. С закрытым.
Лорд Саймон застонал.
— Так пренебрегать своим здоровьем, — пробормотал он.
Но тут я был буквально огорошен. По-моему, то же самое почувствовал и Столл. Потому что месье Пико выстрелил в него следующим абсолютно неожиданым вопросом.