Вход не был забетонирован, даже не завален, лишь часть коридора загромождали большие куски бетона от других взорванный зданий. Никогда в нем было таких сил и столько энергии. К моменту возвращения Олега, он не только очистил проход, но и обследовал внутреннюю часть. Конечно, шахта погибла безвозвратно, взорванная тремя с половиной тоннами тратила. Не понятно, как при этом сохранилось помещение пункта управления, совмещенный с комнатой правительственной связи, прямо-таки настоящее капище с достаточно большим залом — зло ликовало! Оставалось раздобыть древний жертвенник и притащить его сюда, правда, как — не понятно. Да и где взять его?
Олег по возвращению не дозвавшись, предположил, что случиться что-то страшное вряд ли могло, а вот погаснуть фонарик мог. Он ошибся, фонарь бил сильным лучом со лба новоявленного жреца Диониса. Проводник подошел к нему:
— Ни чего себе, ты как это все раскопал то — экскаватор, что ли где-то нашел? Пацаны наши пытались, но за пару дней ничего не сделали?
— Не туда силы прикладывали… Теперь видишь мощь?…
— Я, конечно, впечатлен, но видел и большие достижения… — Роман и правда чувствовал себя гораздо увереннее, он научился пользоваться силами тьмы, и те делись с ним всем необходимым, а он с охотой и готовностью следовал их интересам, я бы даже сказал, что здесь можно заметить некую пропорцию зависимости: чем более подчинен, тем более силен, правда, тем ближе к духовной гибели. Эта уверенность теперь выпирала не только через интонации, жестикуляцию, во взгляде, этот человек теперь являл собой монумент, в нем действительно ожила мощь, как бывает с гигантами, способным горы свернуть нисколько в этом не сомневаясь.
— А ты изменился, не дать, не взять ветхозаветный Голиаф…
— Ты должен мне помочь!
— Не больше нашего договора…
— Мне нужно найти жертвенник…
— Ну я не знаю. Давай так. Сейчас питаться, потом спать, с утра подумаем, что и как. Там уже все готово. У меня у озера заимочка, рыбка уже в сетке наверняка, через минут сорок пальчики облизывать будешь…
На большом бугре стоял каменный дом, служивший еще лет тридцать назад медицинским пунктом ракетчикам. Его уже выкупили, вместе с деревянным срубом и Олегу не хотелось с ним расставаться, но что поделаешь, если теперь появился хозяин. Ему нравилось это место. Гладь озера, ровным зеркалом расстилалась на километр с запада на восток и метров на триста с севера на юг. Рельеф местности, словно специально создавал амфитеатр для наблюдения за происходящим на водной глади. Конечно, рыба еще не гуляла и клевала то слабо, но сеточка дала плоды. Большая часть улова была с икрой, предавшей ушице особенный вкус и насыщенность.
Луна, отражаясь в зеркале озера, освещала окружавший его лес, расплескивая голубой свет дальше на верхушки елей и лиственных деревьев, покрывая их серебристым покровом. Олег, развалившись на бревне со спинкой, пил юшку[5], делая длинный глоток, горячего густого бульона. На тарелке, стоящей на скамье, парилась большая деревянная тарелка с вываленной на нее рыбой, рядом такие же с нарезанным хлебом, солеными огурцами, помидорами, квашенной капустой. Костер догорал, и в него кинули еще пару полешек, в углях закопанные несколько картофелин, уже почти допеченных, должны были стать особенным деликатесом, который попросил Роман:
— Не…, ну, где ты в ваших этих столицах такое увидишь?!.. — Человек, отпущенный на время бесом, не сразу понял, где находится, что происходило с руками, болящими ужасно, откуда порезы и синяки. Он и на вопросы не мог ответить, по поводу какой-то шахты, пункта управления, что-то произнося невпопад и нехотя. Списав на очевидную усталость, Олег отстал, и обратился к его душе, обращая внимание на красоту:
— Ты посмотри, какая Луна! Штиль…, а какие звезды! Завтра проснешься, сразу обрати внимание: позади дубы, справа маленькая аллейка, а мы на большом кургане, наверняка захоронение древнее, здесь даже трава на самом верху растет, хоть и густо, но не высоко, будто стрижет кто-то. Есть южнее еще одно Острешно, но там уже «матка», в смысле все ракеты туда сначала доставлялись, очень ядовитое место, до сих пор лучит. Хотя красивое и тоже с озерцом.
— Нет. Тут в самый раз…
— А ты чего делать то собрался? Раскопался не на шутку. Там же не электроники, ни техники, ничего не осталось. Зал, конечно, прикольный… Но грязный, мокрый, неустроенный.