Это отнюдь не было проявлением беспринципности составителей документа. Безбрежный антикоммунистический популизм в целом характеризует вторую, и более мощную, волну массовой мобилизации в России, которая приходится на первую половину 1991 года (именно в этот период в России проходят митинги, собиравшие до полумиллиона участников; в целом же в РСФСР выходит на улицы в феврале 1991 года около 900 тыс., а в марте – около полутора миллионов человек243). Как и в других славянских республиках с размытой националистической повесткой, мобилизация второй волны разворачивается на фоне резкого ухудшения экономической ситуации, растущего недоверия к союзным структурам, требований отставки правительства Рыжкова, Павлова, а затем и самого Горбачева.
Фокусом этой второй волны мобилизации в России становится противостояние Ельцина и Горбачева, российских и союзных структур власти, которые рассматриваются как препона на пути реформ и выхода из экономического кризиса. Ее кульминацией становятся выборы Ельцина в июне 1991 года. И когда Ельцин предлагает место вице-президента не ближайшим соратникам Геннадию Бурбулису или экономисту Гавриилу Попову (как предполагалось), а военному летчику, Герою Советского Союза и лидеру фракции «Коммунисты за демократию» Александру Руцкому, он вполне точно оценивает характер и качество той широкой коалиции, которая может обеспечить ему победу. А когда в 1992–1993 годах Руцкой оказывается в стане противников президента, оппонирующих радикализму ельцинских рыночных реформ и стремящихся отстранить Ельцина от власти, он ничуть не отходит от тех символических «обещаний», на которые указывало избирателям его появление в эскорте ельцинского президентства. Рынок с «замороженными ценами» в платформе «Демроссии» был не казусом редактуры, а вполне адекватной проекцией аморфности антикоммунистической платформы и общественного спроса, отразившихся в хрупкости «коалиции победителей». А быстрый коллапс этой коалиции, развернувшийся в затяжной политический конфликт президента и парламента и кончившийся конституционным кризисом и вооруженным противостоянием в октябре 1993 года, был вполне закономерным следствием механизма ее формирования в 1990–1991 годах и размытостью общественных представлений о тех институтах и ценностях, которые должны прийти на смену советским.
Не миновала Россию, впрочем, и другая форма «кризиса перехода» – конфликт с мятежной окраиной. Конфликт нового руководства РСФСР с Чечней начался еще осенью 1991 года (в первый раз чрезвычайное положение на территории Чечни было введено Ельциным 7 ноября 1991-го), то есть еще в той фазе перехода, в которой вспыхивали конфликты с окраинами и в других республиках разваливающегося СССР. Этот конфликт, однако, не получил развития, потому что «националистический» компонент в российской повестке антикоммунизма был очень слабым. И наоборот, в 1994 году уже новая «коалиция победителей», сокрушившая противников в Верховном Совете, оказалась не в состоянии предъявить обществу убедительных последствий своей победы. Поддержка «реформаторской повестки» стремительно пикировала в 1994 году, «черный вторник» (резкий обвал рубля 11 октября 1994-го) продемонстрировал очередную неудачу в достижении макроэкономической стабилизации и подорвал легитимность этой коалиции в качестве той силы, которая сможет провести быстрые и результативные реформы. В итоге не востребованная в 1991 году альтернативная повестка легитимации – повестка «порядка» – становится более актуальной, нежели повестка «реформ».
Так или иначе, и раскол «коалиции победителей», вылившийся в жестокий конфликт с использованием танков в Москве (ср. бои на проспекте Руставели в Тбилиси), и война в Чечне выглядят типологически узнаваемыми элементами «кризиса перехода», характерного для целого ряда постсоветских стран и связанного с неустойчивостью сложившегося в момент формирования данной политии баланса сил и хрупкостью сформированных коалиций, оказавшихся после внезапного распада СССР перед лицом именно тех вопросов, решение которых (как мы видели на примере «Демократической России») было сознательно отложено на этапе формирования коалиции.