Гольдберг. Что бы сказала ваша старушка мать, Уэббер?
Макканн. Почему ты предал нас?
Гольдберг. Нехорошо, Уэббер. Вы ведете грязную игру.
Макканн. Черно-пегий, [1]одно слово.
Гольдберг. Кого вы из себя строите?
Макканн. Кто вы вообще такой?
Стэнли. Вы идете по ложному следу.
Гольдберг. Когда вы сюда приехали?
Стэнли. В прошлом году.
Гольдберг. А откуда?
Стэнли. Ниоткуда.
Гольдберг. Зачем вы сюда приехали?
Стэнли. У меня болели ноги.
Гольдберг. А почему вы здесь остались?
Стэнли. У меня были головные боли.
Гольдберг. И вы что-нибудь принимали?
Стэнли. Да.
Гольдберг. Что же?
Стэнли. Фруктовые соли.
Гольдберг. Какие — Энос или Эндрюс?
Стэнли. Эй… эй…
Гольдберг. Вы как следует размешивали соль? Она шипела?
Стэнли. Постойте, постойте, вы…
Гольдберг. Шипела или нет, отвечайте!
Mакканн. Да не знает он!
Гольдберг. Нет, не знает. Когда вы последний раз принимали ванну?
Стэнли. Я принимаю ванну каждый…
Гольдберг. Ложь.
Макканн. Ты предал организацию. Я его знаю!
Стэнли. Нет, не знаете!
Гольдберг. Без очков что-нибудь видите?
Стэнли. Всё вижу.
Гольдберг. Снять с него очки.
Макканн снимает с него очки. Когда Стэнли поднимается и тянется за очками, Макканн берет сго стул и переносит на авансцену. Стэнли натыкается на стул, хватается за него и, согнувшись над ним, замирает.
Вы прохвост, Уэббер.
Они стоят друг против друга, между ними стул.
Когда вы последний раз хоть чашку за собой вымыли?
Стэнли. На позапрошлое Рождество.
Гольдберг. Где это было?
Стэнли. В «Лайонсе».
Гольдберг. Где именно?
Стэнли. В Марбл-Арч.
Гольдберг. Где была ваша жена?
Стэнли. В…
Гольдберг. Отвечайте.
Стэнли (скрючившись, поворачивает к нему голову).Какая жена?
Гольдберг. Что вы сделали с вашей женой, Уэббер?
Макканн. Пришил он ее!
Гольдберг. Почему вы убили жену, Уэббер?
Стэнли (садится спиной к зрительному залу).Какую жену?
Макканн. Как он ее убил?
Гольдберг. Как вы ее убили?
Макканн. Ты ее задушил.
Гольдберг. Отравил мышьяком.
Макканн. Чистая работа, не подкопаешься!
Гольдберг. Где ваша старуха мать?
Стэнли. В санатории.
Макканн. Это точно!
Гольдберг. Почему вы остались холостяком?
Макканн (напевает).«Ждала девчонка у венца…»
Гольдберг. Вы удрали со свадьбы?
Макканн. «…удалого молодца…»
Гольдберг. Вы бросили ее в закусочной?
Макканн. «…Ждать пришлось ей без конца».
Гольдберг. Уэббер, почему вы сменили имя?
Стэнли. Потому что забыл, как меня звали.
Гольдберг. Как вас теперь зовут?
Стэнли. Никак.
Гольдберг. Пробы на нем негде ставить.
Макканн. Точно.
Гольдберг. Вы признаете воздействие на себя внешних сил?
Макканн. Вот это вопрос!
Гольдберг. Вы признаете существование внешних сил, которые отвечают за вас, страдают за вас?
Стэнли. Уже поздно.
Гольдберг. Уже поздно?! Позже некуда! Когда вы последний раз молились?
Макканн. Он весь вспотел!
Гольдберг. Когда вы последний раз молились?
Макканн. Он вспотел!
Гольдберг. Число восемьсот сорок шесть очевидное или вероятное?
Стэнли. Ни то ни другое.
Гольдберг. Неверно! Число восемьсот сорок шесть очевидное или вероятное?
Стэнли. И то и другое. Оно очевидно, но не вероятно.
Гольдберг. Неверно! Как вам кажется, почему число восемьсот сорок шесть вероятное по очевидности?
Стэнли. По аксиоме.
Гольдберг. Неверно! Оно очевидное по вероятности. Мы признаем вероятность лишь после того, как убеждаемся в очевидности. Оно вероятно, потому что очевидно, но не наоборот. Вероятность допускается лишь после доказательства очевидности.
Макканн. Правильно!
Гольдберг. Правильно?! Разумеется, правильно. Мы, вообще, Уэббер, во всем правы, а вы не правы.
Макканн. Абсолютно во всем!
Гольдберг. Сколько можно распутничать?
Макканн. Ты за это заплатишь.
Гольдберг. Чревоугодник!
Макканн. Развратник!
Гольдберг. Почему не платите за квартиру?
Макканн. Осквернитель супружеского ложа!
Гольдберг. Почему нос задираете?
Макканн. Я требую справедливости.
Гольдберг. Чем промышляете?
Макканн. Как относишься к Ирландии?
Гольдберг. Чем промышляете?
Стэнли. Играю на пианино.
Гольдберг. Сколькими пальцами?
Стэнли. Без рук!
Гольдберг. Вы поставили себя вне общества. В том числе и строительного.
Макканн. Ты предал веру отцов.
Гольдберг. Что вы носите вместо пижамы?
Стэнли. Ничего.
Гольдберг. Вы осквернили собственные пеленки.
Макканн. Что ты скажешь про блаженного Оливера Планкетта?
Гольдберг. Говорите, Уэббер, почему цыпленок перебежал дорогу?
Стэнли. Он хотел… он хотел… он хотел…
Макканн. Он не знает!
Гольдберг. Почему цыпленок перебежал дорогу?
Стэнли. Он… он хотел…
Гольдберг. Почему цыпленок перебежал дорогу?
Стэнли. Он хотел…
Mакканн. Не знает. Он не знает, кто пришел первым.
Гольдберг. Кто же пришел первым, Уэббер?
Макканн. Цыпленок? Яйцо? Кто из них пришел первым?
Стэнли вскрикивает.
Гольдберг. Он не знает. Вы себя хоть в лицо знаете?
Макканн. Разбуди его. Воткни ему иголку в глаз.
Гольдберг. Подонок. Неудачник.
Макканн. Недоделанный.
Гольдберг. Но мы знаем, как с вами быть. Мы можем вас стерилизовать.
Макканн. Забыл про Дрогеду?! [2]
Гольдберг. Больше он уже никого не укусит.
Макканн. Ты предал нашу землю.
Гольдберг. Ты предаешь наше племя.
Макканн. Кто ты, Уэббер?
Гольдберг. Это не жизнь, Уэббер!
Макканн. Ты труп.
Гольдберг. Труп. Вы не в состоянии жить, думать, любить. Вы — покойник. Смердящий труп. Вместо жизненных соков — трупный яд!
Молчание. Они стоят над Стэнли. Он скрючился на стуле. Медленно поднимает голову и ударяет ногой Гольдберга в живот. Гольдберг падает. Стэнли встает. Макканн хватает стул и заносит его над головой. Стэнли поднимает другой стул и прикрывает им голову. Макканн и Стэнли ходят по кругу.
Гольдберг. Спокойно, Макканн.
1
Так называли английские карательные войска, действовавшие в Ирландии во время Гражданской войны 1920-х гг.
2
Имеется в виду резня, учиненная английскими войсками во главе с Кромвелем в ирландском городе Дрогеде в 1649 г.