Следующие 18 миль дорога многократно пересекала речку. Сразу же за Люкан-Дюа он подумал, что пора сворачивать. Там было множество дорог, ведущих в горные деревеньки. Он свернул на одну из них и через полторы мили выехал на тропку, уходящую в лес.
Около 3-х часов дня Шакал закончил покраску и отошел немного назад, чтобы взглянуть на проделанную работу. Темно-синяя машина сверкала в пробивающихся сквозь листву лучах солнца, краска уже почти высохла. Хотя "Альфа" была выкрашена и непрофессионально, это вряд ли можно было заметить, особенно в сумерках. Номера были сняты и лежали на траве лицевой стороной вниз. Белой краской были выведены вымышленные французские номера, оканчивающиеся на 75, регистрационный код Парижа. Шакал знал, что это самые распространенные номера на дорогах Франции.
Документы о прокате машины, как, впрочем, и страховки, уже не подходили для синей французской "Альфы", и, если его остановят, то без бумаг он пропал. Шакал обмакнул тряпку в бак для бензина, стал вытирать ею испачканные руки. Его мучал вопрос, ехать ли сейчас, когда в лучах солнца можно было увидеть, что машина выкрашена непрофессионально, или подождать до сумерек.
Англичанин рассчитал, что уж если его фальшивое имя было раскрыто, то вскоре обязательно узнают, в каком месте он въезжал во Францию, а там уж начнутся поиски машины. До намеченной даты у него в запасе было еще несколько дней, и ему нужно было место, где можно залечь на дно. Необходимо быстро добраться до департамента Коррез в 250 милях отсюда. Это было, конечно, рискованно, но он решил, что попробовать стоит. Ладно, и чем быстрее, тем лучше, пока каждый полицейский на дорогах страны еще не получил указание задержать "Альфа-Ромео" со светлым англичанином за рулем.
Он прикрутил новые номера, выбросил оставшуюся краску и кисточки, натянул свой трикотажный свитер и пиджак и завел машину. Выскочив на RN93, Шакал взглянул на часвы. Было 15.41.
Высоко над головой он увидел вертолет, направляющийся на восток. До деревни Die[36] оставалось еще 7 миль. Он хорошо знал, как читается название этой деревни по-французски, но сейчас он вспомнил это английское слово. Конечно же совпадение. Хотя Шакал и не был суеверным, но, подъезжая к центру деревушки, он внутренне напрягся. На главной площади, рядом с памятником жертвам войны, поперек дороги стоял здоровенный, в кожаной куртке полицейский на мотоцикле и показывал англичанину, чтобы тот остановился и прижался к обочине. Его винтовка все еще находилась в трубках под низом машины. С собой не было ни пистолета, ни ножа. Мгновение он колебался, остановиться, или промчаться мимо, ударив полицейского крылом машины, чтобы потом, через несколько десятков километров бросить "Альфу" и без зеркала и воды попробовать превратиться в пастора Йенсена. А куда девать четыре громадных чемодана?
Но полицейский сам помог ему принять решение. Полностью игнорируя притормозившую "Альфу", он развернулся и стал останавливать встречные машины. Шакал съехал на обочину и заглушил мотор.
С дальней стороны деревни он услышал вой сирен. Что бы ни случилось, предпринимать что-либо было уже поздно. В деревню въехала колонна из четырех полицейских "Ситроенов" и шести "Черных Марий"[37]. Полицейский на дороге отпрыгнул на обочину и замер по стойке "смирно", когда машины проследовали мимо припаркованной "Альфы" и направились в ту сторону, откуда Шакал только что приехал. Через зарешеченные окна фургонов, из-за чего французы прозвали их корзинками для зелени, он видел ряды полицейских с автоматами на коленях.
Колонна исчезла так же быстро, как и появилась. Полицейский направился к мотоциклу рядом с памятником и вяло махнул Шакалу, указывая, что путь свободен. Он все еще пытался завести стартер, когда синяя "Альфа” скрылась за поворотом дороги, уходящей на запад.
Было 16.50, когда отель дю Серф подвергся полицейской облаве. Вертолет приземлился на другом конце города. Подъехав к отелю на полицейской машине, Клод Лебель подошел к входной двери отеля вместе с Кароном, у которого под плащом, накинутым на правую руку, был заряженный автоматический карабин МАТ49. Указательный палец лежал на спусковом крючке. К тому времени уже все в городе, кроме владельца отеля, знали, что что-то случилось. Гостиница была окружена в течение 5 часов.
Портье вызвал владельца, трудившегося над счетами в своем кабинете. Лебель слушал его ответы на вопросы Карона, а тот отвечал, время от времени с опаской поглядывая на странный предмет, находящийся в руках у инспектора.