Самыми опасными являлись как раз дневные часы, когда в помещение банка или ювелирного магазина в любую минуту могли ворваться несколько головорезов в масках и, угрожая оружием, властно скомандовать: "Haut les mains!".[9]
В конце июля в результате многочисленных облав полиции удалось ранить и захватить трех грабителей. Все они оказались либо мелкими жуликами, используемыми ОАС с целью создания видимости взрыва всеобщей преступности, либо дезертирами колониальных полков, вскоре также подтвердившими свою причастность к Секретной Армейской Организации. Но, несмотря на всю тщательность допросов, в полицейском управлении ни один из преступников не смог пролить свет на причину внезапного взрыва преступности по всей стране. Все их показания сводились к тому, что задания на ограбление банка или ювелирного магазина были получены ими от "патрона" (главаря шайки). В конце концов, полиция пришла к выводу, что задержанные действительно ничего не знают о целях всех этих наглых налетов. Задержанные были мелкими сошками и исполняли приказ за ничтожный процент от награбленного.
Но не составляло труда понять, что за всеми этими преступлениями стоит ОАС, которой вдруг срочно понадобилась крупная сумма. Хотя цель, для осуществления которой собирались все эти деньги, удалось узнать лишь позже, в первой половине августа, и совсем другим способом.
В последние же две недели июня волна преступлений в банках и других местах скопления денег и драгоценностей достигла своего апогея, и дело было передано Морису Бувье - Бригадному Комиссару Криминального Управления Судебной Полиции. В небольшой и на удивление скромной конторе Управления была составлена таблица, в которую методично заносились либо суммы похищенных денег, либо, в случаях с ювелирными магазинами, приблизительная цена, по которой можно было быстро перепродать драгоценности. К середине июля общая сумма составляла уже более двух миллионов новых франков, или четыреста тысяч долларов. Даже за вычетом оплаты участникам налетов и расходов по организации ограблений оставшаяся сумма, по подсчетам комиссара, была более чем значительной.
В конце июня на стол генерала Жибо, шефа SDECE, легло донесение начальника отдела Секретной Службы в Риме. В нем сообщалось, что трое лидеров Секретной Армейской Организации, а именно Марк Роден, Рене Монклер и Андре Кассон - поселились на верхнем этаже одного из отелей на виа Кондотти в центре итальянской столицы. Несмотря на весьма высокие цены в этой гостинице, они сняли целиком два верхних этажа, последний - для себя и предпоследний - для своих телохранителей. Сменяя друг друга, днем и ночью их охраняют не менее восьми головорезов - бывших бойцов Иностранного Легиона. И руководители ОАС, и их охрана постоянно находятся в отеле и ни на минуту не покидают своего убежища. Вначале предполагалось, что верхушка организации собралась на очередное совещание, но по прошествии нескольких дней SDECE пришла к выводу, что такие чрезвычайные меры предосторожности применяются лишь для того, чтобы уберечь себя от следующих после случая с Антуаном Арго возможных похищений.
Генерал Жибо криво усмехнулся, представив себе руководителей террористической организации, трясущихся от страха в римском отеле, и отправил донесение на регистрацию. Несмотря на все еще продолжающийся скандал между Министерствами Иностранных дел Франции и Германии по поводу нарушения в феврале прошлого года суверенитета немецкой территории, Жибо имел все основания быть довольным своими людьми из Службы "Действие", проведшими операцию, наградой за которую сейчас стало паническое бегство верхушки ОАС.
Но, просмотрев досье Марка Родена, генерал со смутным предчувствием все же задал себе вопрос: "Что же могло так испугать видавшего виды шефа оперативного отдела Секретной Армейской Организации?" Как человек, имеющий значительный опыт работы и искушенный в делах политики и дипломатии, Жибо не мог не заметить в странных действиях оасовских лидеров возможность организации очередного тайного заговора. Но лишь намного позже ему станет ясен реальный смысл мер предосторожности, предпринимаемых этими людьми.
Последнюю половину июня и две недели июля Шакал провел в Лондоне, осторожно приступив к планированию предстоящей операции.
По возвращении из Австрии он, кроме всего прочего, успел прочесть абсолютно все, что было возможно, о Президенте Франции генерале Шарле де Голле.