Когда на трапе показался восьмой по счету пассажир, англичанин внутренне напрягся и проводил его долгим, внимательным взглядом. Этот пассажир из Дании был каким-то священником в сером пасторском костюме и белой рубашке с высоким жестким воротником. Глядя на седые, зачесанные назад волосы, ему можно было дать лет 50, хотя лицо выглядело гораздо моложе. Высокий и широкоплечий, он обладал примерно таким же сложением, как и человек, наблюдающий за ним с верхней террасы.
Пока пассажиры проходили паспортный контроль и таможенный досмотр, Шакал спрятал бинокль в кожаный атташе-кейс и спустился в главный зал аэропорта. Спустя 15 минут датский пастор прошел все связанные с прибытием формальности и с саквояжем и чемоданом в руках тоже вышел в зал, заняв очередь в кассу по обмену денег.
Когда шесть недель спустя этого пассажира будет допрашивать датская полиция, он не сможет вспомнить молодого светловолосого англичанина, стоящего за ним в очереди и внимательно рассматривающего его сквозь стекла темных очков. Датчанин даже не заметил такого человека. Тем не менее, когда, покинув аэропорт, он сел на поезд, следующий в Лондон, блондин с атташе-кейсом в руке ехал с ним в одном вагоне.
На конечной станции датчанин подождал, когда из багажного отделения доставят его чемодан, и, миновав кассовый зал, направился к остановке такси. Шакал, в свою очередь, заспешил к стоянке, на которой оставил свой открытый спортивный автомобиль. Обогнув здание вокзала, он остановился невдалеке от очереди, выстроившейся в ожидании такси под навесом в виде сводчатой галереи.
Наконец датчанин забрался в машину. Такси выехало на Кромвел Роуд и направилось в сторону моста Найтс-бридж. Спортивный автомобиль двинулся следом.
На улице Хаф Мун такси остановилось возле небольшого, но комфортабельного отеля. Спортивная машина пронеслась мимо входа, но уже через несколько минут была припаркована на дальней стороне улицы Курсон. Шакал запер кейс в багажник, купил в газетном киоске дневной выпуск “Ивнинк Стандарт" и спустя 5 минут появился в фойе отеля. Через полчаса датчанин спустился вниз и отдал ключи от номера портье. В тот момент, когда он протягивал ключи, молодой человек с развернутой газетой в руках, очевидно, ожидавший друга в одном из кресел, совершенно случайно заметил на бирке номер 47. Взглядом проводив датчанина до дверей в ресторан, Шакал, наконец, опустил газету. Спустя несколько минут, когда портье отошел к киоску в глубине фойе, человек в темных очках тихо поднялся с кресла и никем не замеченный проскользнул наверх.
Замок оказался слишком тугим для тонкой полоски эластичной слюды, но он усилил ее упругим лезвием мастихина[10], раздался тихий щелчок, и дверь номера 47 открылась. Паспорт священника оказался на прикроватном столике, и уже через полминуты Шакал снова вышел в коридор, оставив нетронутой книжку дорожных чеков в надежде, что, не обнаружив признаков кражи, власти постараются убедить датчанина, что он просто потерял паспорт где-то в другом месте. Так оно и произошло. Еще задолго до того, как пастор допил свой кофе, англичанин уже покинул отель, и лишь к вечеру, озадаченно перерыв весь номер в поисках паспорта, датчанин заявил о пропаже директору отеля. Тот лично еще раз обыскал Номер и, заметив, что все остальные вещи, включая бумажник и дорожные чеки, были на месте, сумел доказать растерянному гостю, что не стоит беспокоить полицию, поскольку очевидно, что паспорт утерян где-то по дороге. Датчанин был добрым человеком, к тому же, находясь в чужой стране, он чувствовал себя не очень уверенно, поэтому вопреки собственному мнению, согласился с директором. На следующий день он заявил о потере паспорта в Датское Генеральное Консульство, где его снабдили необходимыми дорожными документами. После двухнедельного пребывания в Лондоне пастор вернулся в Копенгаген и вскоре совсем забыл об инциденте. Служащий Консульства, выдавший датчанину документы, зарегистрировал потерю паспорта на имя пастора Пера Йенсена из костела Святого Къелдскирке в Копенгагене и тоже больше ни разу не вспомнил о происшествии, случившемся 14 июля.