Глава 3
– Никогда не подозревал, что обязанности наживки могут быть так утомительны, – выдохнул Фокадан вечером третьего дня, ввалившись в гостиную снятого особнячка едва ли не заполночь.
– С непривычки, – тоном знатока сказал Бран, оторвавшись от чтения, – пару раз так поработаешь, привыкнешь.
– Нет уж, – с нервным смешком отозвался Алекс, устало присаживаясь на диван с кожаной обивкой и вытягивая натруженные ноги, – даже не хочу привыкать. Когда в политику пришёл, приходилось и слежкой заниматься, и от слежки уходить, потом работа в полиции и береговой охране. Вроде бы много общего должно быть, ан нет, ничего похожего.
– Совсем другая работа, командир, – рейнджер закрыл книжку и положил ногу на ногу, – хуже нет, чем наживкой работать. Самому приходилось и не скажу, что понравилось. Надёжные парни спину прикрывали, все дела, но всё едино нервная работёнка. У тебя ещё хуже – может, русский и профи высокого полёта, но его людей не знаешь и не уверен в них. Сработанность по нолям, командной игры нет как таковой.
– Да и чёрт знает этого дипломата, – с досадой выдавил Фокадан, – не уверен в намерениях, понимаешь? Может, ему для какой-то своей игры выгодней, чтоб меня подрезали. Сегодня вот начал перебирать аргументацию и задумался – вроде бы и убедительно, но и аргументы против тоже есть. Ты меня не первый год знаешь, я тот ещё параноик, а тут как отрезало – будто с цыганкой пообщался.
– Очень может быть, – согласился Бран после короткого раздумья, – сам пару раз в такие ситуации попадал, да и ребята вляпывались. Цыганщина или нет, но такие мастера уговоров встречаются. Думал сказать тебе, но что-то засомневался – очень уж уверенно ты выглядел.
– Бран… мать твою за ногу… – Алекс зашипел, сдерживая ругательства, – ты что, думать разучился? В следующий раз лучше покажи себя недоверчивым параноиком. Засомневался он!
– Прости, командир, – искренне сказал ближник, – обстановка непривычная сыграла – все эти дворцы и графья как мешком по голове ударили.
– Ладно, все мы хороши, – примирительно пробурчал Алекс, – поесть что оставили?
– С Женевьевой-то? У неё и захочешь, а голодным не останешься – на кухне тебя всё дожидается, сейчас распоряжусь.
– Давай. Сам ко мне присоединяйся, поговорим заодно о разном.
В столовую Алекс не пошёл, уютно устроившись на просторной кухне, пропахшей пирогами и специями. Размотав укутанный полотенцами пирог с ягодами, отрезал себе здоровенный кусок и налил морса.
– Ум, вкуснятина, – пробурчал попаданец, прожевав кусочек, – даже для Женевьевы отменно.
– Себе отрезать, что ли?
Несколько минут мужчины ели молча, потом Алекс несколько нехотя начал разговор:
– Неприятно говорить, но тебе выговор. Объяснить, за что?
– Не надо, – вздохнул Бран, – понимаю. Мешком там или нет, а подойти обязан.
– Обязан. Так что представление на звание второго лейтенанта пока не буду посылать, походишь сержантом.
– Понятно, что уж тут – не дорос, раз не решился перехватить ситуацию, хотя видел проблему, – уныло согласился собеседник.
– Теперь по ситуации в целом. С мнением Степанова склонен согласиться – убивать меня не хотят. Не факт, что ситуация не измениться, но пока так – скорее всего и правда то ли похитить собираются, то ли опий подсунуть и с голыми мальчиками сфотографировать.
– Фантазии у тебя, командир! – Поморщился Бран, отложив в сторону надкусанный пирог, – аж аппетит испортил.
– Скажешь, невероятно?
– Как раз вероятно, – нехотя признал рейнджер, корча брезгливую гримасу, – им важно дискредитировать ИРА, ради этого на любую подлость пойти могут. Слишком уж эпическими первые капитаны выходят – писатель и инженер, издатель и поэт, экономист и управленец. Виллем и вовсе – основатель новой религии де факто. Да герои войны сплошь.
– Только герои[12] могут стать основателями чего-то значимого, – кивнул попаданец без лишней скромности, – твои приключения вполне сойдут за хороший эпос.
– Сойдут, – кивнул Бран, чуть улыбаясь, – я начал мемуары пописывать. Гриффин в своём издательстве обещал найти соавтора, так что будет и эпос.
Фокадан кивнул молча, подобные вещи у товарищей по движению поощрял с самого начала. Десятки активистов ИРА стали писателями и поэтами. Большая половина произведений написана с помощью соавторов из издательства Гриффина и всё равно не блещет выдающимися литературными достоинствами. И что?