Там значилось, что в детстве Франса считали более или менее умственно отсталым до тех пор, пока он не пришел к директору своей школы на Экерё[19] и не указал на ошибку в учебниках математики для девятого класса, касающуюся так называемых мнимых чисел. Впоследствии исправление внесли в новые издания, а Франс следующей весной выиграл национальную олимпиаду по математике. Утверждалось, что он способен говорить задом наперед, создавая собственные длинные палиндромы. В одном из ранних школьных сочинений, которое опубликовали в Интернете, Бальдер выступил с критикой романа Герберта Уэллса «Война миров», поскольку не понимал, как превосходящие нас во всем существа не разбирались в таких основополагающих вещах, как различия между Марсом и Землей в бактериальной флоре.
После гимназии Франс изучал компьютерные науки в Империал-колледже, в Лондоне, и защитил диссертацию об алгоритмах в нейронной сети, которую признали эпохальной. Затем стал рекордно молодым профессором Стокгольмского технологического института и членом Королевской академии инженерных наук. На сегодняшний день Бальдер считался ведущим мировым авторитетом в области гипотетического понятия «технологическая сингулярность», состояния, когда интеллект компьютеров превзойдет наш собственный.
Внешней привлекательностью или шармом Франс не отличался. На всех фотографиях он походил на неухоженного тролля с маленькими глазками и торчащими во все стороны волосами. Тем не менее ученый женился на очаровательной актрисе Ханне Линд, позднее Бальдер. У пары родился сын, который, согласно репортажу в вечерней газете, озаглавленному «Великое горе Ханны», страдал тяжелыми умственными расстройствами, хотя мальчик – по крайней мере, на фотографии в статье – отнюдь не выглядел умственно отсталым.
Брак распался, и перед судом, рассматривавшим бурную тяжбу об опеке, в драму вмешался анфан террибль театра, Лассе Вестман, агрессивно заявивший, что Бальдеру вообще нельзя доверять ребенка, поскольку его больше волнуют «интеллектуальные способности компьютеров, а не детей». Однако дальше углубляться в проблематику развода Микаэль не стал, а попытался разобраться в исследованиях Бальдера и судебных процессах, в которых тот участвовал, и еще долго сидел, погрузившись в витиеватое рассуждение о квантовых процессорах в компьютерах.
Потом Блумквист зашел в свои документы и открыл файл, созданный около года назад. Файл назывался «ящик Лисбет». Микаэль понятия не имел, залезала ли она по-прежнему к нему в компьютер и продолжала ли интересоваться его журналистской деятельностью. В глубине души он на это надеялся и сейчас задумался, не стоит ли все-таки послать ей привет. Правда, возникала проблема: что писать?
Длинные письма личного характера не для нее – они бы ее только смутили. Скорее надо попробовать сочинить что-то краткое и чуть загадочное. Он остановился на вопросе:
Что нам думать об искусственном интеллекте Франса Бальдера?
Затем встал и снова посмотрел на снежную бурю за окном.
Глава 4
20 ноября
Эдвин Нидхэм, или Эд-Кастет, как его иногда называли, не являлся самым высокооплачиваемым в США специалистом по обеспечению безопасности. Зато, возможно, был лучшим и самым гордым. Его отец Сэмми был негодяем милостью Божией, пьющим сорвиголовой, иногда подрабатывавшим в порту, но частенько отправлявшимся в безрассудные загулы, которые нередко заканчивались в следственном изоляторе или в травмпункте, что, разумеется, никого не радовало.
Тем не менее пьяные загулы Сэмми бывали для семьи лучшим временем. Когда он где-нибудь напивался, у них иногда образовывалась передышка, в которую мать Рита могла прижать обоих детей к себе и сказать, что все у них будет хорошо. А вообще-то, дела у них дома обстояли из рук вон плохо. Семья жила в районе Дорчестер, в Бостоне, и когда отец изволил присутствовать дома, то нередко сильно избивал Риту, и той приходилось часами, а иногда и целыми днями сидеть, запершись в туалете, и рыдать.
В худшие периоды ее рвало кровью, и никто особенно не удивился, когда она умерла всего в сорок шесть лет от внутренних кровотечений или когда старшая сестра Эда подсела на кокаин, и еще меньше, когда отец с детьми потом оказался на грани бездомного существования.
Детство Эда располагало к разным заморочкам в дальнейшей жизни, и в подростковые годы он входил в компанию, именовавшую себя «The F…kers»[20], державшую весь Дорчестер в страхе и занимавшуюся разборками с другими бандами и грабежами продуктовых магазинов. Лучшего друга Эда, парня по имени Даниэль Готфрид, убили, повесив на крюк для мяса и зарубив мачете. В подростковые годы Эд стоял на краю пропасти.