Как личность он был благороден и обезоруживающе прост. В области искусства это первоклассный критик и новатор высокого ранга в театре и кино. Его замысел, который нравится мне больше всего, это ангел Heurtebise в «Орфее». [100] Heurtebise — название известной парижской фирмы лифтов, и потому это слово давало необходимое представление о подъеме. Но Кокто сделал Heurtebise также стекольщиком, придав его ящику со стеклом форму крыльев. (IV)
Ромен Роллан
Р. Я. Как вы познакомились с Роменом Ролланом?
И. С. В начале войны 1914 г., перед скандалом с его статьей «Над схваткой», он написал мне, прося сделать заявление для подготавливаемой им тогда к печати книге — обвинительный акт по адресу германского «варварства». Я ответил следующим письмом:
Дорогой коллега! Спешу откликнуться на Ваш призыв о протесте против варварства германских армий. Но верно ли называть это «варварством»? Что такое варвар? Мне кажется, что такого рода определение подразумевает того, кто принадлежит к концепции культуры новой или отличающейся от нашей собственной культуры; и хотя эта культура может радикально отличаться от нашей культуры, или быть ее противоположностью, мы не отрицаем на этом основании ни ее ценности, ни того, что по ценности, она может превосходить нашу культуру.
Но нынешняя Германия не может считаться представительницей «новой культуры». Германия, как страна, принадлежит к старому миру, и ее культура так же стара, как культура других наций Западной Европы. Однако нация, которая в мирное время возводит памятники такого рода, как монументы на Аллее Победы в Берлине, [101] а в период войны посылает свои войска для разрушения такого города, как Лувен, и собора, подобного Реймскому, не является ни варварской в настоящем смысле этого слова, ни цивилизованной в любом другом смысле. Если бы Германия действительно стремилась к «обновлению», она стала бы воздвигать у себя в Берлине иные памятники. Высшим всеобщим стремлением всех народов, которые все еще чувствуют потребность дышать воздухом своей старой культуры, является желание встать на сторону врагов нынешней Германии и навсегда освободиться от невыносимого духа этой колоссальной, тучной и морально гниющей страны тевтонов.
Игорь Стравинский
P. S. В продолжение всех этих ужасных дней живыми свидетелями которых мы являемся, Ваш призыв — «В объединении сила» — был нашей единственной поддержкой.
Вскоре после того как я послал ему это письмо, я познакомился с ним, и как бы вы думали — где? — на экскурсионном судне на озере Четырех кантонов. Я наслаждался днем отдыха вместе с женой и детьми, когда ко мне вдруг подошел высокий
господин в очках, тоже явно приехавший отдохнуть, и застенчиво представился мне как мой корреспондент. Меня сразу покорили присущие ему обаяние и интеллигентность, и хотя его «Жан Кристоф» и «Бетховен. Великие творческие эпохи» были^и остаются тем, к чему я питаю наибольшее отвращение, эти книги не помешали моему расположению к этому человеку. [102] Впоследствии я иногда встречал его в компании Клоделя и Жюля Ромена, если мне не изменяет память, в доме Рамюза вблизи Лозанны. Позднее он написал восторженную статью о «Петрушке», услышав его в концерте в Женеве. Я поблагодарил его письмом за этот отзыв, и мы стали друзьями. (II)
102
После того как это было написано, я наткнулся на замечание РилькеоРоллане, которое совпадает с моим мнением. Рильке находит его «симпатичной личностью» (письмо от 21 марта 1913 г. к М. фон Турн-и-Таксис), но «Жан Кристоф» — «неописуемо водянистый, по длине и сентиментальности правильнее было бы появиться ему в Германии» (письмо ей же от 10 апреля 1813 г.) — замечание, которое, между прочим, является единственным известным мне проявлением юмора у Рильке.