X. Пирсон, безусловно, был прав: «Автор бестселлера всегда завидует престижу изысканного интеллигента, а последний — популярности бестселлера. Стоит ли удивляться, что Диккенс и Теккерей при встрече друг с другом не испытывали особенного восторга?» И, пожалуй, можно согласиться с английским литературоведом в его предположении, что «оба добросовестно старались полюбить друг друга», не больше...
Слава Диккенса действительно была огромна. Не только его книги вызывали восторги публики. Он не зря хотел стать актёром: современники свидетельствуют, что его комический дар был огромен. В своём любительском театре он ставил классику и пьесы современных авторов до того, как они попадали на профессиональную сцену. Диккенс блестяще исполнял роль судьи Шеллоу в шекспировских «Виндзорских проказницах». В своём собственном водевиле «Дневник мистера Найтингела» (1852) он сыграл шесть ролей! В театре «Сент-Джеймс» успешно шла сделанная им инсценировка одного из «Очерков Боза» — «Странный джентльмен». Писал Диккенс и фарсы, и мелодрамы в духе своего времени, когда на театре совершался переход от классицизма к современной драме, сложившейся позже в творчестве Дж. Б. Шоу и О. Уайлда.
В 1841 г., когда Кэт подарила мужу четвёртого ребёнка, в доме Диккенсов поселилась Джорджина, её младшая сестра, на долгие годы взявшая бразды правления хозяйством в свои руки. Диккенс любил своих детей, но увеличение семейства тяготило его (он не знал, что Кэт произведёт на свет ещё шестерых!). Диккенс обрадовался появлению свояченицы.
В 1845 г. он ставил в театре пьесу Бена Джонсона «Всяк молодец на свой образец». Много времени и сил уходило у него и на распри с издателями. К тому же, он затеял издавать ежедневную газету.
Авторитетный критик Джон Форстер (1812—1876) отговаривал друга, опасаясь, что журналистика отвлечёт его от творчества и пагубно скажется на слабом здоровье Диккенса. Да и не был Диккенс ни публицистом, ни политиком. «Газета, — провозглашал он, — будет свободна от всяких личных влияний и партийных пристрастий; она будет защищать все честные и разумные способы, которые смогут способствовать восстановлению справедливости, поддержке законных прав, развитию счастья и благосостояния общества».
Форстер был прав: Диккенс не справился с изданием газеты и через три недели отказался от должности редактора. Но его детище, «Daily News», обогатило историю английской прессы, став впоследствии влиятельным органом либеральной партии.
Однако мысль о периодическом издании не покидает писателя. «Тот, кто следует правилу Горация держать книгу девять лет в кабинете, — писал он в предисловии к „Николасу Никлби“, — должен отбросить множество идей, зародившихся у него в пылу сочинения, и заменять множество выражений, употреблённых в спешке. Но эссеист периодического издания доносит до читателей чувство дня в выражениях, подсказанных этим днём».
В 1850 г. он приступает к выпуску журнала «Домашнее чтение» («Household Words»).
В это же время Диккенс пишет в значительной степени автобиографический роман «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим»[4].
Диккенс воспроизвёл в романе и картины своего безрадостного детства, и свою работу репортёра, и кое-какие эпизоды семейной жизни. Перед читателями проходит длинная череда по-диккенсовски контрастных персонажей. Здесь и кроткая мать Дэвида, и его жестокий отчим Мардсток со своей не менее жестокой сестрой, и внешне карикатурный учитель Стронг, отличающийся от первого учителя Дэвида в Сэлем Хауз, Крикла, «как добро от зла», и добрая нянька, и напыщенные лакеи, и вороватые прислуги... Не обошлось, конечно, и без воспоминаний о любимых женщинах: насмешливая и очаровательно наивная Дора Спенлоу списана с Мэри Биднелл, а ангелоподобная Агнес Уикфилд — разумеется, Мэри Хогарт.
В этой книге впервые прозвучала тема самоуничижительной любви, получившая развитие в более поздних произведениях Диккенса. В добрачных отношениях Дэвида с Дорой понятия «я несчастен» и «я люблю» равноценны: «Я растворился в Доре», — с удовольствием констатирует молодой человек. Впрочем, это не мешает ему, став счастливым супругом, журить непрактичную «девочку-жену» за неразумные расходы и попустительство нерадивым кухаркам. Ранняя смерть Доры от анонимной болезни, с одной стороны, вероятно, призвана передать горе автора при кончине Мэри Хогарт, с другой — освобождает героя дня соединения с литературным воплощением юной свояченицы Диккенса, реализуя на страницах книги несбыточные мечты писателя о счастье.
4
Характерно, что инициалы автора и героя в английском написании практически совпадают: C.D. — Charles Dickens и D.C. — David Copperfieid. И так же, как его создатель, Дэвид питает страсть к жилетам (известно, что Теккерей часто насмехался над этой слабостью Диккенса и его дурным вкусом в одежде).