Таким образом, правительство, которому в схеме «уравновешивающих сил» отводится роль арбитра между бизнесом и трудом, призвано, по замыслу авторов указанной теории, всемерно поддерживать крупный капитал. Именно такова и практика нынешних США. Из этого не следует, что в отдельных случаях вмешательство правительства не может нарушать интересы тех или иных монополистов или групп монополистического капитала. Более того, подобного рода явления закономерны и стали регулярными для современного этапа развития государственно-монополистического капитализма. Однако и на ранних стадиях, и теперь правительственное вмешательство в конечном итоге осуществлялось и осуществляется в интересах класса капиталистов.
Именно в условиях государственно-монополистического капитализма вмешательство государства и его совместные действия с монополиями приобрели широкий размах и стали характерной особенностью. Причем усиление правительственного вмешательства неразрывно связано с дальнейшим сращиванием монополий и государственного аппарата, процессом формирования так называемой «властвующей элиты», которая, по словам Р. Миллса, узурпировала руководство экономической, политической и военной жизнью страны.[67] Никогда за всю историю США в состав правительства не входило такого количества представителей «большого бизнеса», как теперь. Развитию этой тенденции обязано и стремление Рокфеллеров приобщиться к активной политической деятельности, заполнение ответственных министерских постов их ставленниками, а равным образом и служащими других крупных корпораций.
Одна из наиболее важных особенностей современного капитализма заключается в том, что его эволюция происходит в условиях «холодной войны» и милитаризации внутренней жизни, способствуя росту явлений государственно-монополистического характера. В политической сфере это ведет к тоталитаризму, ликвидации «мыслящего гражданина» и дальнейшему идеологическому подавлению массы американцев, которые превращаются, по выражению Миллса, в «инертное общество». «Под каким бы углом зрения мы ни стали рассматривать дело, — пишет Миллс, — мы почти во всех случаях различим, что прошли уже значительное расстояние по пути к политически инертному обществу. Этот путь ведет к тоталитарному государству».[68] Американское общество отдано произволу всепоглощающей пропагандистской машины, управление которой осуществляется могущественными центрами. Пресса, радио и телевидение заняты «бизнесом по формированию общественного мнения». «В дополнение к расширившимся и централизованным средствам государственной власти, эксплуатации и насилия, — говорил Миллс, — современная элита овладела небывалыми еще в истории орудиями управления умами и их обработки, включая систему всеобщего образования и массовые средства общения».[69] Американский социолог отмечает, что попытки монополистического контроля в сфере идеологии возникают по мере перехода от мелкого производства к крупному.
Таковы объективные предпосылки. Но немалую роль в этом процессе сыграл и субъективный фактор. «Перевоспитанием» общественного мнения и установлением контроля над идеологической сферой активно занимаются сами корпорации. В настоящее время это стало неотъемлемой частью их практической деятельности. Еще в 1918 г. в правлении рокфеллеровского треста появился специальный штат, занятый работой «на публику». Руководство «Стандард ойл» начало регулярно встречаться с представителями прессы. Позднее создается целый Отдел общественных отношений, главная задача которого — воздействие на общественное мнение.
В 1943 г. рокфеллеровский трест выделил полмиллиона долларов на подготовку «Истории Стандард ойл». И недавно бывший директор компании У. Е. Пратт рассказал об обстоятельствах отнюдь не академического свойства, при которых было принято данное решение. Это была очередная попытка спасти репутацию треста, когда вскоре после начала второй мировой войны стало известно, что «Стандард ойл» сотрудничала с германскими монополиями в ущерб национальным интересам США. Попытки рокфеллеровской компании оправдаться в комиссии конгресса США не увенчались успехом. Тогда, по свидетельству Пратта, правление треста и пришло к мысли издать «объемистую историю всей нашей предпринимательской деятельности — в Германии и других местах, подготовленную компетентным, совершенно беспристрастным и независимым коллективом, которому будет предоставлен свободный доступ ко всем архивам и дано право впоследствии публиковать свои находки». «Такой отчет, решили мы, усилил бы наши позиции», — заключал Пратт.[70]
70