5. Островные буфонии; их связь с Критом
Аналогические празднества и обряды встречаются, далее, на о. Косе (где можно наследить древние человеческие жертвы) в честь Зевса Полнея и Маханея; и имя месяца Буфониона на Делосе и Теносе свидетельствует о том же культе на этих островах [477]. Праздник Dios Bus справлялся и в Милете. В Магнесии на Меандре Буфониям аналогичны обряды в честь Зевса-Сосиполия. В дни празднования Зевса Полнея на Косе приносятся и жертвы растительному Дионису Скиллиту. Итак, то, что в Афинах является культом древнейших буколов есть общее явление островного круга прадионисийской религии Зевса-быка и двойного топора, развившейся в религию морского и растительного Диониса-Быка-Дифирамба.
В самом деле, как объясняется тот факт, что столь отличительно выраженный культ буколический и дионисийский связан не с именем Диониса, а с именем Зевса? Ибо афинские Буфонии суть жертва Зевсу-Градовладыке (Polieus) на празднике Диполий, и тому же Зевсу приносятся подобные же жертвы на Косе. Ответ на это в связи всего нашего исследования о происхождении Дионисовой религии, может быть один: начались Буфонии в ту эпоху, когда божество Диониса в его отдельной от Зевса особенности еще не было установлено или повсеместно ведомо и принято; как обряд, так и весь союз аттических буколов сохранил печать той ступени в развитии Дионисова культа, когда оргиастическое божество было мыслимо монотеистически, когда еще не знали сына Зевсова и чтили пра-Диониса под именем Зевса (срв. выше, гл. I, § 2, стр. 20).
Это объяснение подтверждается характером обряда и этиологией обрядового предания. Полевой магизм и здесь, как в упомянутом обычае зимнего жертвоприношения Дионису в Кинете, составляет доисторическую подоснову позднейшего культа: земледельчески заклинательную силу имеет чучело жертвенного быка, впряженное в плуг. Обряду приданы формы, изобразительно запечатлевающие этиологический миф: согласно этому мифу, сельская жертва вначале была бескровной [478], случайно убит был впервые бык-кормилец, и это преступление навлекло на страну кару богов: отсюда — суд над убийцей и его изгнание. Перед нами пример приспособления исконнего сельского культа к занесенному с Крита культу бога двойного топора, тотем которого — бык — совпал с местным тотемом пастухов и пахарей. Что бык — бог в зверином образе, очевидно из представления о священнодействии как о вынужденном святотатстве; это представление типически сопровождает жертвенные богоубийства первобытных религий. Прибавим, что особенное значение придается вкушению от рассеченных частей быка: оно предписано оракулом как причащение плоти бога [479]. Но, рядом с тотемом бога, мы видим и фетиш его: ибо топор мыслится живым и ответственным за убийство, как мыслило средневековье мечи. И тотем, и фетиш мы находим на Крите; и, — что особенно важно, — отожествление того и другого, раздвоение божества на жертвенную и жреческую ипостась его единой сущности — эти представления не могут быть наследием простого сельского магизма, равно как и представление о воскресении быка через год для новой жертвы, определенно намеченное в мифе, — но свидетельствуют о происхождении церемонии из высокоразвитой оргиастической религии. Что божественные бык и топор — одна живая сущность, idem numen, совершители жертвы, по-видимому, знали; во всяком случае, обряд Буфоний причисляется к афинским «мистериям».
На религию пра-Диониса указывает и погружение топора в море, по приговору суда, — связь представлений быка, топора и моря. Впрочем, само предание помнит (по Феофрасту), что убийца бежал на Крит. Бузиги, один из вышеназванных буколических родов Аттики, называли в числе своих предков-героев некоего Эпименида, которого, по убедительно высказанному Тепффером мнению, нет оснований различать от критского пророка. Афинянам было понятно, почему «волопасы Загрея» у Еврипида — критяне.
479
Dieterich, Mithras-Uturgie, S. 16, правильно замечает, что запрет идоложер-твенного в первых христианских общинах обусловлен представлением язычников о причащении богам посредством съедения мяса жертвы, им принесенной и, следовательно, их присутствием исполненной (только представление это не первоначальное, а распространенное на другие культы из принципов дионисийской жертвы) u thelö de hymas koinönus tön daimoniön genesthai — Paul. I Cor. X, 20.