Гилберт Ч. Стюарт (1755–1828)
Портрет А.Г. Евстафьева
Гилберт Ч. Стюарт (1755–1828)
Портрет С.С. Евстафьевой (урожд. Гилл)
Церковное, а затем дипломатическое служение Евстафьева начиналось и проходило в очень сложный период Наполеоновских войн, в которых участвовали крупнейшие европейские державы – Франция, Великобритания, Россия, Пруссия, Австрия. Косвенно или напрямую Соединенные Штаты тоже были вовлечены в этот водоворот, хотя молодая республика находилась на другом берегу Атлантического океана, недавно завоевала независимость, делала первые шаги в развитии собственной экономики, участии в международной торговле, установлении дипломатических отношений с рядом европейских государствами, в том числе и с Россией.
Волею обстоятельств и по собственному желанию А.Г. Евстафьев стал на рубеже XVIII–XIX вв. одним из активных защитников России, разъясняя англоязычной аудитории в Англии[95], а позднее в США ее интересы, возможности, знакомя с русской историей и литературой. В Лондоне он изучил английский язык и в 1806 г. перевел трагедию А.П. Сумарокова «Дмитрий Самозванец»[96]. Британский исследователь А.Г. Кросс установил, что Евстафьев являлся переводчиком биографии М.В. Ломоносова, которая была опубликована в 1807 г. журнале «Литературная панорама» под названием «Жизнь Ломоносова, прославленного поэта России»[97].
Находясь в Англии, помимо переводов Евстафьев опубликовал свою брошюру «А Key to the Recent Conduct of the Emperor of Russia» (London, 1807) о Тильзитском мире между Россией и Францией и присоединении первой к Континентальной блокаде, объясняя политику Российской империи. В 1807–1808 гг. в английском журнале «The Literary Panorama» под псевдонимами «Русский путешественник» и «Русский джентльмен» в форме шести писем Евстафьев подробно изложил собственный взгляд на историю Малороссии и Украины, запорожского и донского казачеств, роль Российской империи; весьма благожелательно писал о жизни и чертах характера украинцев, объяснял их неприязнь к великороссам страхом обмана со стороны последних[98].
Евстафьев был человеком не только склонным к поэзии и сочинительству, интересующимся театром, но и музыкальным. Так, в пятом письме в журнале «The Literary Panorama» он восхищался прекрасными украинскими песнями, сообщал, что собирает их, чтобы позднее послать коллекцию воображаемому другу в С.-Петербург, и даже опубликовал приложении ноты и слова (вероятно, в собственном переводе) одной такой песни[99].
После получения назначения 15 июня 1808 г. на должность консула в Бостоне и ряда злоключений, Евстафьев прибыл туда вместе с женой и дочерью Элизой (род. 1808 г.) летом 1809 г. Республиканские США и монархическая Российская империя были далеки друг от друга в прямом и переносном смысле слова, несмотря на некоторое внешнее сходство, проявлявшееся в обладании огромными территориями и богатыми природными ресурсами. Исследователь Дж. Шулим отмечал, что на рубеже XVIII–XIX вв. мнения американцев о России были очень скудными и основывались на ее значимости прежде всего сквозь призму отношений России с западноевропейскими державами, особенно с Францией и Великобританией[100]. В сложной международной обстановке того периода Соединенные Штаты и Российская империя проявили готовность налаживать взаимовыгодные двусторонние связи. У истоков официальных дипломатических отношений стояли русский император Александр I и президент США, один из отцов-основателей Т. Джефферсон.
Становление этих отношений проходили не без трудностей, вмешательства третьих сил, которые приходилось преодолевать. Важное значение приобретали такие социокультурные факторы, как расширение в России и США знаний друг о друге, используя при этом знакомство с культурой, историей, наукой и техническими достижениями, налаживание межличностных контактов и т. д. Начало дипломатической карьеры Евстафьева в США совпало с англо-американской войной 1812–1815 гг., нашествием Наполеона на Россию в 1812 г. и заграничными походами русской армии.
Уже в Америке в семье Евстафьева родились еще одна дочь Сесилия (род. 1811 г.) и сын Александр Алексис (род. 1812 г.). Побывавший в Бостоне в канун войны США с Англией П.П. Свиньин писал российскому генеральному консулу в Филадельфии Н.Я. Козлову: «Рекомендательные письма, мною привезенные из Филадельфии, и содействие г. Евстафьева, нашего консула, открыли мне вход во все лучшие домы бостонские и познакомили меня как с первыми богачами здешними, так и литераторами. <…> должен безпристрастно сказать, что <…> г. Евстафьев по своим талантам и поведению пользуется всеобщим уважением, достойным российского чиновника»[101]. Примерно такие же оценки деятельности Алексея Григорьевича, в том числе на литературном поприще, давал в начале 1812 г. и российский посланник в США А.Я. Дашков. Он сообщал канцлеру и министру иностранных дел графу Н.П. Румянцеву о том, что Евстафьев сочинил и опубликовал трагедию «с приложением к ней сборника анекдотов о Петре Великом[102]. Пусть та драма не свидетельствует о том, что г-н Евстафьев – любимец Мельпомены; пусть к выбору анекдотов можно было подойти более обдуманно, а фантазия моего соотечественника могла найти в русской истории более удачный сюжет; тем не менее очевидно, что он желал опровергнуть клевету, намереваясь оказать таким образом услугу своей родине. Потому соблаговолите, в. с-во, усмотреть в его произведении лишь проявление патриотизма и рвения»[103].
95
Соколова Н.В. Краткий обзор английской литературы XVIII–XIX вв. о М.В. Ломоносове. URL: lomonosov.niv.ru/lomonosov/kritika/sokolova-obraz-anglijskoi-literatury.htm
96
Soumarokove А.Р. Demetrius, the Impostor; a tragedy. Translated from Russian. L., 1806. По утверждению E.M. Масленниковой, выбор для перевода данной трагедии вызывали не только ее значимость для истории России событий Смутного времени, «но и многочисленные антикатолические и антипапские высказывания некоторых героев, которые были бы близки и понятны протестантской Англии». См.: Масленникова Е.М. «Чужая» действительность в реалиях (по материалам первых англоязычных переводов русской литературы) // Вестник Московской международной академии. 2016. №. 1. С. 96. См. также: Трахтенберг. Ода М.В. Ломоносова и трагедия А.П. Сумарокова в английских переводах первой трети XIX века// Логический анализ языка. Перевод художественных текстов в разные эпохи. М., 2012. С. 272–286.
97
Кросс А.Г. Русское посольство в Лондоне и знакомство англичан с русской литературой в начале XIX в. // Сравнительное изучение литератур. Сб. статей к 80-летию акад. М.П. Алексеева. Л., 1976. С. 106.
98
Description of the Ukraine, by a Russian Traveller, to His Friend at St. Petersburgh, in a Series of Letters // The Literary Panorama. 1807. Vol. II. September. Col. 129–135, 377-38з; 558–564, 801–806,1243–1250; 1808. Vol. III. March. Col. 331–338.
99
Letters on the Ukraine, by a Russian Gentleman. Letter V // The Literary Panorama. 1807. Vol. II. September. Col. 1248–1250.
100
Shulim J.I. The United States Views Russia in the Napoleonic Age // Proceedings of the American Philosophical Society. 1958. Vol. 102. No. 2. P. 148.
101
Свиньин П.П. Американские дневники и письма (1811–1813). М., 2005. С. 255–256. Сохранена орфография оригинала.
102
См.: Reflections, Notes, and Original Anecdotes, Illustrating the Character of Peter the Great. To Which is Added A Tragedy in Five Acts, Entitled Alexis, the Czarewitz. Boston, 1812.
103
А.Я. Дашков – Н.П. Румянцеву, Филадельфия, 26 февраля / 8 марта 1812 г. // Россия и США: становление отношений 1765–1815 / Редкол.: С.Л. Тихвинский, Л.И. Панин, H.H. Болховитинов, Д.Ф. Траск и др. М., 1980. С. 511.