Сейчас вопрос стоит о том, чтобы покончить с застойностью нашего советского языковедения, для чего мы обязаны критически пересмотреть многие наши установки, подходы и теории, в том числе общелингвистические построения концепции акад. Н. Марра. Советская наука должна возобладать и в области языковедения, как в деле конкретного языкостроительства в многонациональной нашей Родине, так и в разработке общелингвистической дисциплины, действительной науки о языке в свете марксистско-ленинской теории и методологии. Даже в старой России мы имели выдающихся по тому времени ученых-лингвистов (Потебня, Шахматов и др.). Сейчас буржуазная лингвистика находится в тупике, и только советская наука имеет все благоприятные условия для своего процветания и господства. Мы всегда должны иметь в виду сказанное товарищем Сталиным: «Наука потому и называется наукой, что она не признает фетишей, не боится поднять руку на отживающее, старое и чутко прислушивается к голосу опыта, практики».
В одном мы должны быть сейчас уверены, что наша дискуссия на страницах «Правды» выявит в этот исторический для советских языковедов момент возможность «правильного направления дальнейшей научной работы в этой области» («Правда»).
А.И. Попов.
Назревшие вопросы советского языкознания
«Пятнадцать лет советской жизни представляют собой пробег такой скорости, что им отмерена длительность целого века с содержанием, создающим на наших глазах эпоху мировой значимости, историческую эпоху, не редчайшую, но единственную»[118].
Эти выразительные слова Н.Я. Марра из доклада «Сдвиги в технике языка и мышления» (издан в 1933 г.) с особой силой приложимы к тому творческому пятнадцатилетию советской науки, которое протекло со времени смерти основоположника нового языкознания. Поэтому вполне естественной представляется мысль о необходимости широкого обсуждения основных положений учения Н.Я. Марра – с целью отделения в этом учении бесспорного и подтверждаемого фактами от сомнительного и неверного, не отвечающего той реальной действительности, которая заключена в конкретном языковом материале, собранном и изученном за последнее время.
Н.Я. Марр неоднократно сам отказывался от своих собственных построений, если видел их несогласие с фактами. Пожалуй, наиболее выпукло выступает эта черта его научной деятельности в работах 1926 года.
Так, в предисловии к выходившему тогда в свет сборнику «По этапам развития яфетической теории» он прямо говорит, что это «сборник… статей, отражающих в большинстве давно или хотя бы недавно минувшие взгляды, для нас в значительной мере… уже отмершие и покойницкие», «своего рода „букет“ из павших листьев, уже завядших»[119].
Почти в каждой марровской статье 1926 года мы находим резкие и категорические заявления о полной смене методов работы, самой постановки вопросов и т.д. Н.Я. Марр говорит в это время о ряде сдвигов и поворотов, о новом освещении фактов, прежде им же толковавшихся иначе, о диаметрально противоположных объяснениях и т.п.
Не останавливаясь на других многочисленных высказываниях Н.Я. Марра в этом духе, заметим только, что повороты в его творчестве наблюдались и раньше и позже 1926 года, так что мы указали этот год лишь в качестве наиболее выразительного момента изменчивости многообразной деятельности знаменитого языковеда.
Уже из сказанного совершенно очевидно, что нельзя пользоваться на одинаковых основаниях всем научным наследием Н.Я. Марра, тем более, что сам он вначале выступал как буржуазный ученый и только впоследствии стихийно примкнул к марксистско-ленинской точке зрения. Серьезные недочеты в работе советских языковедов в значительной мере связаны именно с тем, что многие из них не отделяют в этом наследии ценнейшие достижения покойного академика от его ошибочных положений, от многих из которых он сам отказался около 25 лет назад.