Мы имеем в своем распоряжении материалистическую теорию происхождения языка, изложенную в работе Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». Широко известны высказывания К. Маркса и Ф. Энгельса об отношении языка и сознания («Немецкая идеология») и замечания И.В. Сталина («Анархизм или социализм?»).
Теория отражения В.И. Ленина дает ключ к пониманию языка, как одной из форм отражения природы в познании человека, и притом в процессе и развитии познания. Чрезвычайно важно замечание В.И. Ленина об обобщающей природе слова: «Всякое слово (речь) уже обобщает… Чувства показывают реальность; мысль и слово – общее»[152].
Что такое материалистическая семасиология, вернее, в каком направлении ее следует построить на сравнительно-исторических основаниях – этому учат многочисленные замечания классиков марксизма по поводу отдельных, важных в социологическом отношении слов. Много первостепенной важности замечаний сделано классиками марксизма и по вопросам слога: о переводах, о стиле агитационной публицистики, об очистке языка от ненужной иностранщины и т.п.
В.И. Лениным установлен ведущий социальный фактор образования и распространения литературных языков в буржуазном обществе: «Во всем мире эпоха окончательной победы капитализма над феодализмом была связана с национальными движениями. Экономическая основа этих движений состоит в том, что для полной победы товарного производства необходимо завоевание внутреннего рынка буржуазией, необходимо государственное сплочение территорий с населением, говорящим на одном языке, при устранении всяких препятствий развитию этого языка и закреплению его в литературе. Язык есть важнейшее средство человеческого общения; единство языка и беспрепятственное развитие есть одно из важнейших условий действительно свободного и широкого, соответствующего современному капитализму, торгового оборота, свободной и широкой группировки населения по всем отдельным классам, наконец – условие тесной связи рынка со всяким и каждым хозяином или хозяйчиком, продавцом и покупателем»[153].
Товарищ Сталин дал классическое определение нации, исключительно важное для языкознания: «Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры»[154].
Всё грандиозное национальное строительство СССР, колоссальное, невиданное в истории человечества братское единение разноязычных народов с самым доброжелательным и пристальным вниманием к их языкам – все это полно освещено теорией Ленина и Сталина.
Товарищем Сталиным четко и исключительно убедительно сформулирован взгляд на будущий мировой язык человечества.
Образец вдумчивого исследования по исторической диалектологии дан не в оконченном, к сожалению, «Франкском диалекте» Ф. Энгельса (статья «Франкский период»).
Твердо и решительно рекомендован Энгельсом, как метод языковедческой работы, сравнительно-исторический метод: «„материя и форма родного языка“ становятся понятными лишь тогда, когда прослеживается его возникновение и постепенное развитие, а это невозможно, если оставлять без внимания, во-первых, его собственные омертвевшие формы и, во-вторых, родственные живые и мертвые языки… Ясно, что мы имеем дело с филологом, никогда ничего не слыхавшим об историческом языкознании, которое получило в последние 60 лет такое мощное и плодотворное развитие, – и поэтому-то г. Дюринг отыскивает „высоко образовательные элементы“ языкознания не у Боппа, Гримма и Дитца, а у блаженной памяти Гейзе и Беккера»[155]. Сравним с этим письмо Энгельса к Лассалю (1859 г.):
«С тех пор, как я нахожусь здесь, я занимался главным образом военными вопросами и время от времени предавался своему старому излюбленному занятию – сравнительной филологии. Но когда целый день занимаешься благородной коммерцией, то в области такой колоссально обширной науки, как филология, не удается выйти за рамки чистейшего дилетантизма, и если я некогда лелеял смелую мысль разработать сравнительную грамматику славянских языков, то теперь я уже давно отказался от этого, в особенности после того, как эту задачу с таким блестящим успехом выполнил Миклошич»[156].
Если ко всему этому прибавить еще значительный материал, содержащийся в произведениях таких серьезных марксистов с филологическими интересами и подготовкой, как П. Лафарг, Ф. Меринг, таких очень крупных писателей, твердо стоявших на материалистических позициях, как А.М. Горький, то можно с достаточным правом сказать: в нашем распоряжении есть все необходимое для построения материалистического языкознания.
156