Но нельзя согласиться с положением о том, что единственным способом создания общих языковых элементов является процесс скрещения, как это утверждает акад. Н.Я. Марр: «Язык – явление социальное и социально благоприобретенное… Без образования социальных групп и потребности в организованном их общении, без согласования звуковых символов, значимостей, друг с другом и без их скрещения не могло бы возникнуть никакого языка, тем более не мог бы развиться далее какой-либо язык. В этом порядке чем больше общих слов у многих наличных теперь языков, чем больше видимой и легко улавливаемой формальной увязки языков на пространстве большого охвата, тем больше основания утверждать, что эти общие явления – позднейший вклад, что нарастания их в отдельных языках результат позднейших многократно происходивших скрещений» (подчеркнуто мной. – С.Н.).
Некоторые исследователи истории русского языка, следуя за акад. Н.Я. Марром, преувеличивают роль скрещения в развитии русского языка. Они объясняют скрещением восточной группы русских племен с носителями иного типа племенных языков те фонетические явления южнорусских говоров, которые могли появиться (и, по всем данным, появились) на основе их внутреннего развития. Например, Н.П. Гринкова объясняет таким скрещением редукцию безударных гласных (аканье) и смягчение заднеязычных согласных (к, г) в южнорусских говорах. См. ее вывод о происхождении «аканья»: «В свете высказанных выше соображений южнорусское аканье возможно рассматривать как древнее и характерное явление для восточнорусских племенных языков. Оно, по-видимому, отражает весьма древние отслоения и скрещения этих восточнорусских племенных языков с языками древнейших типологий» (подчеркнуто мной. – С.Н.).
Историк-марксист должен прежде всего учитывать внутренние движения, внутренние изменения в языке, обусловленные движением общественной жизни «сошедшихся» человеческих коллективов. Известные лексические и грамматические образования могут самостоятельно создаваться носителями близких («родственных») языков из одинакового исходного материала на основе внутреннего движения, обусловленного сходными условиями общественной жизни.
Из сказанного следует, что сравнительное изучение как языков разных систем, так и языков одной группы, в частности славянской, на базе марксистско-ленинской методологии не только целесообразно, но и необходимо. Сравнение языков должно производиться по одинаковым этапам их развития. Только такое сравнение обеспечит однородность сравниваемых языковых фактов с идеологической и грамматической их сторон.
Такое сравнение, конечно, не имеет ничего общего с тем сравнительно-историческим методом, представители которого исходят только из звуковых или формальных грамматических соответствий, не учитывая конкретной истории языков.
Все сказанное выше подводит к выводу, что в дальнейшем развитии советского языкознания, опирающегося на метод диалектического и исторического материализма, на труды Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, должны быть широко использованы многие ценные положения учения акад. Н.Я. Марра, несомненно, материалистического по своей установке.
Но это использование должно быть творческим, критическим, не замалчивающим и не замазывающим (под видом недоработанности или необходимости в дальнейшей проверке), а решительно отбрасывающим ошибочные положения его теории.
Именно при таком отношении к наследию акад. Н.Я. Марра положительные стороны его учения окажут несомненную помощь в деле поднятия советского языкознания на методологический уровень, достойный нашей великой сталинской эпохи.
В.Д. Кудрявцев.
К вопросу о классовости языка
В своей статье «О некоторых вопросах советского языкознания» проф. А.С. Чикобава говорит, что самое «понятие „классового языка“, если учитывать основную функцию языка, внутренне противоречиво, научно несостоятельно», что «классовых языков не бывает».
Так ли это? Действительно ли языки всех времен и народов неклассовые? Чтобы выяснить этот вопрос, надо сначала уточнить, что такое класс, а затем рассматривать язык конкретно, в определенных исторических условиях.
Исчерпывающее научное определение класса дано В.И. Лениным. «Классами, – говорит он, – называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в общественном укладе общественного хозяйства»[166].