Всего в Грюнвальдской битве, по словам Длугоша, пало 50 тысяч крестоносцев и взято в плен 40 тысяч. Цифры эти настолько же преувеличены, насколько обычно преувеличивалась численность войск каждой из враждующих сторон до битвы. В литературе нет единого мнения по этому вопросу. Одни считают, что убитых было 18—20 тысяч, а раненых и пленных до 30 тысяч,[434] другие — что погибло около 18 тысяч, а взято в плен около 14 тысяч.[435]
Каковы бы ни были действительные цифры, союзные войска при незначительных собственных потерях нанесли сокрушительный удар Ордену, уничтожили его военные силы и артиллерию и этим подорвали его боевую мощь.
Подвергая анализу бой под Грюнвальдом, современный польский исследователь отмечает, как важнейшую ошибку орденского командования, применение им для защиты своей страны в войне 1410 г. системы пассивной обороны, что обусловило переход инициативы в руки союзного командования и вторжение союзного войска в пределы Орденского государства, а это последнее принудило магистра дать как можно скорее, в невыгодных для себя условиях, бой противнику. Ошибкой также была недостаточная боевая подготовленность. Орден не сумел вовремя обеспечить себя достаточным числом наемников, а кроме того, оставив большие гарнизоны в пограничных замках для защиты страны от вражеского продвижения, лишил себя нескольких тысяч рыцарей в бою под Грюнвальдом. Польское же командование с самого вступления в войну взяло инициативу в свои руки, стремилось к одной определенной цели, действовало твердо и решительно в соответствии с заранее выработанным планом.[436]
Орденское войско технически было несколько лучше оснащено, чем союзное, превосходило его дисциплиной и боевой подготовкой, но оно значительно уступало ему «в отношении воодушевления».[437] Да и трудно было ждать воодушевления от этого весьма разнородного войска, в котором многие сражались ради добычи и рыцарской славы, а другие — прусы и поляки из орденских владений — во имя чуждых им интересов своих поработителей.
Польско-литовско-русское войско обладало большим преимуществом. Входившие в его состав народности — поляки, литовцы, русские — стремились к единой цели: разделаться с общим всем им ненавистным врагом, защитить свои земли от его вторжения, возвратить уже захваченные. Высокий моральный уровень союзного войска нашел самое яркое проявление в выступлении смоленских полков, в решительный момент принявших на себя натиск врага и тем спасших положение, как это красочно и с полной объективностью описывает Длугош.
Высокий патриотический подъем, непоколебимая вера в правоту своего дела, мужество и стойкость, проявленные союзным войском, в сочетании с высокими достоинствами его руководства решили успех Грюнвальдской битвы в его пользу.
Разгромив врага под Грюнвальдом, польско-литовско-русское войско двинулось, как это было предусмотрено в плане кампании, дальше, на Мариенбург. Этот поход был поистине победоносным. Все замки и города сдавались один за другим, как рассказывает Длугош. Орденская хроника тоже вынуждена констатировать, что и рыцари, и слуги, и самые крупные города страны — все перешли на сторону короля, и все присягали ему на верность.[438]
25 июля союзные войска стояли под Мариенбургом. Началась осада замка. Она носила столь стремительный и угрожающий характер, что уже в начале августа избранный наместником Ордена Генрих фон Плауэн обратился с просьбой к Владиславу-Ягайле начать мирные переговоры. Переговоры эти ни к чему, однако, не привели.