Часть вторая
В старшей школе я записался в литературный клуб.
Но это не значит, что я любил читать и всё такое. Просто во время ярмарки по набору новых участников ужасно милая старшеклассница[21] пригласила меня: «Эй, ты, вступай в литературный клуб.»
Я кивнул не раздумывая. Да и не мог я поступить иначе. Несмотря на то, что она состояла в клубе для ботаников и что она была на год меня старше, эта девушка была красива как поп–звезда.
Неудивительно, что вступив в клуб по такой дурацкой причине, всё чем я занимался в нем — это раскладыванием пасьянсов на каждом собрании. А еще я играл в карты с той девушкой. И на что, черт возьми, мы тратили время? Мы ведь могли бы заняться чем–нибудь более полезным.
Хотя, это уже не важно. Прошлое осталось в прошлом.
В общем, случилось это в один из тех далеких школьных дней, когда мы возвращались из клуба домой. Я вместе с той старшеклассницей шел по коридору первого этажа, выходившему во двор. Внезапно, она увидела что–то в углу двора.
— Ой, смотри!
— Хм, издеваются над ним, да?
Несколько ребят окружили мальчишку в форме средней школы. Они лупили по животу живот.
На лице избиваемого мальчика была слабая улыбка. А те, кто его избивали, и вовсе улыбались до ушей. Вполне обычная картина.
— Это ужасно, — нарушила молчание девушка. Она была очень чутким человеком, и у неё был такой вид, будто ей искренне его жаль. В тот момент замечательная идея пришла мне на ум. Я мог показать ей, насколько я крут.
— Пойти, что ли, помочь ему?
— Ты серьезно?
Я кивнул. Мне казалось, что мелюзга из средней школы не будет для меня проблемой. И, конечно же, я сильно ошибался. Всё так хорошо начиналось, когда я крикнул «Издеваться — это не круто!» и ринулся в бой. Но в итоге меня избили, и все они смогли сбежать. Девушка смотрела на меня с отвращением, а над жертвой продолжали издеваться целый год, так что мои усилия были тщетны.
Но, несмотря на это, Ямазаки, мальчик над которым издевались, кажется, зауважал меня — уж не знаю, что он там себе напридумывал. Он даже вступил в литературный клуб, как только перешел в старшую школу.
К тому времени мне осталось учиться последний год. Старшеклассница окончила школу, так что я потерял всякий интерес к клубу. Я передал ему титул президента клуба, чтобы сосредоточиться на вступительных экзаменах.
А потом я закончил школу.
Мы только пару раз поговорили на выпускном, и с тех пор мы ни разу не встречались — до сегодняшнего дня.
Сидя в своей однокомнатной квартирке на шесть татами, Ямазаки пребывал в чрезвычайно приподнятом расположении духа. Он совсем не изменился с момента нашей последней встречи. Он так и остался тощим и со светлыми, как у русских, волосами. Сначала мне показалось, что он стал более мужественным, но это было не так. Он все–таки производил впечатление слабого человека, к дракам не приспособленного.
— Ты? Это правда ты?
Хотя его глаза были красными и опухшими от недавних слёз, сейчас он широко улыбался. Анимешнные песни смолкли.
Застыв у двери, я нерешительно спросил:
— Как ты здесь оказался?
— А ты, Сато?
— Я… — Я начал рассказывать ему, что переехал сюда лишь для того, чтобы жить поближе к институту, но неожиданно для себя запнулся. Мне не хотелось рассказывать Ямазаки о своем настоящем положении: безработный, бросивший учебу хикикомори.
Не заметив моей запинки, Ямазаки сам рассказал о своей жизни:
— Этим летом я поступил в колледж. А когда я искал дешевую квартиру рядом с колледжем, мне понравилась эта.
Кажется, это и правда было просто совпадением.
— Да ты заходи, не стой в дверях. Правда, у меня тут грязновато.
Невероятное совпадение всё еще беспокоило меня, но Ямазаки гостеприимно пригласил меня зайти. Я послушно снял ботинки и прошел в комнату.
Конечно, по планировке его квартира не отличалась от моей.
Но… что это? Я застыл на месте.
В комнате Ямазаки царила какая–то странная атмосфера, никогда такого раньше не видел. В комнате были странные постеры, беспорядочно развешанные на стенах, два здоровенных компьютера, целая гора манги, которая почти доставала до потолка, и еще куча всякой всячины. Всё вместе это производило весьма гнетущее впечатление.
— Пожалуйста, присаживайся, — голос Ямазаки вернул меня к реальности.
Повинуясь, я осторожно прошел вглубь комнаты.
Вдруг, что–то громко хрустнуло у меня под ногами. Я аж подпрыгнул от неожиданности.
— А, это всего лишь коробка от CD, — сказал Ямазаки. — Ничего страшного.
Манга, книги, видеокассеты, DVD, пластиковые бутылки, пустые коробки от бумажных салфеток и прочий мусор покрывали собой весь пол.
— Да, у меня тут слегка грязно.
Это было тем еще преуменьшением. Я никогда не видел такой загаженной комнаты.
— Все же, я очень рад. Никогда бы не подумал, что жил по соседству с тобой, Сато, — сидя на краю кровати, Ямазаки проговорил с задумчивым взглядом, не обращая внимания на хлам, хрустевший у меня под ногами.
Наконец, я добрался до компьютерного стола и сел в кресло.
Я к тому времени уже полностью протрезвел.
Не зная что сказать, я уставился на семнадцатидюймовый монитор. На рабочем столе были обои из какого–то незнакомого мне аниме.
— Странно, что мы с тобой не встретились раньше, уже прошло две недели, как я сюда переехал.
Я слушал его в пол–уха, разглядывая фигурку, стоявшую на мониторе. Это была модель ученицы младшей школы, с красным портфелем на спине.
Тем временем, Ямадзаки продолжал монотонно разглагольствовать:
— Это должно быть то, что называют «городским равнодушием к соседям».
На стене висел постер с обнаженной девочкой, возрастом никак не старше ученицы младшей школы и нарисованной, конечно же, в стиле аниме. Я снова перевел взгляд на компьютерный стол.
— В чем дело, Сато? Ты какой–то тихий. А, ты наверно сердишься из–за громкой музыки, да? Извини, больше не буду так делать.
На столе валялись кучи коробочек с компьютерными играми. Они были украшены множеством пугающих слов: «пытки», «влажная», «избиение», «похоть», «связывание», «академия», «заключение», «изнасилование», «грубость», «чистая любовь», «тренинг», «приключение». На коробках были изображены голые младшеклассницы и наклеены наклейки с предупреждением: «Не для лиц младше восемнадцати лет.»
Я опять поспешно отвернулся, и мой взгляд уперся в гору манги, возвышавшеюся у стены.
Ямазаки продолжил свой монолог.
— Но все–таки я очень рад, Сато. Я не думал, что когда–нибудь тебя снова увижу, а ведь я тебя очень уважаю. Ты знал об этом? Знал ведь, правда?
Я поднял один томик манги и пролистал его. Естественно, там присутствовала голая маленькая девочка и знак «Комиксы для взрослых» рядом.
— А знаешь, где я учусь? Ты наверно видел рекламу по телевизору…
Я положил мангу назад. Вытерев пот со лба, я спросил:
— И где же ты учишься?
Ямазаки гордо выпятил грудь и ответил.
Я снова погрузился в воспоминания.
Это было несколькими годами ранее. Мы мечтали тогда. Мечтали из–за серой жизни в неопрятной школе. Из–за красивых девушек и старающихся казаться весёлыми парней. Я мечтал, как и все остальные. В эти кажущиеся нереальными времена мы все мечтали о своём прекрасном будущем.
Те далекие дни мы проводили вместе со старшеклассниками в школьных клубах. Мы нервно курили сигареты за потрепанным, старым домом, выглядевшим, словно его сравняет с землёй следующее же землетрясение. Мы не работали, не горели клубной деятельностью, получали плохие оценки, и у нас начисто отсутствовала мотивация. Но хоть я и был обычным школьником безо всякой цели в жизни, я всё равно всегда улыбался.
Однажды, мы с симпатичной старшеклассницей бездельничали в нашей замусоренной клубной комнате.
21
«Старшеклассница» (в английском переводе «upperclassman») — это Хитоми Касива, «sempai» Сато. В книге, в отличие от аниме и манги, она практически не появляется, и Сато никогда не упоминает её имени.