Затем былина получила распространение в центральных районах и вместе с миграционными потоками ушла на окраины страны (см. карту 1). Характерно, что записями отмечается ее бытование на былых порубежьях Московского государства XVI—XVII вв.: у казаков Дона, нижней Волги, Терека и среднего течения Урала, на нижней Печоре, в низовье р. Индигирки и р. Колымы. А это значит, что к XVI—XVII вв. былина уже бытовала.
Приблизительно в это же время у былины «Алеша и Тугарин» появляется эпический преемник — «Илья Муромец и Идолище».
Не имея возможности провести здесь текстологический анализ былины «Илья и Идолище», известной почти в 130 вариантах, значительная часть которых восходит к лубочным и книжным сводам об Илье Муромце, считаем допустимым сослаться на мнение, впервые обоснованное В. Ф. Миллером[122], о генетической зависимости былины «Илья и Идолище» от былины «Алеша и Тугарин». Аргументация этого мнения ныне требует изменений и поправок, но основа его представляется правильной.
Былина «Илья и Идолище» распространена на Русском Севере вне зависимости от времени заселения тех или иных мест, а это, при прочих равных условиях для сравниваемых былин, служит показателем более позднего возникновения былины. В ряде пунктов отмечено бытование обеих былин[123] и наложение былины «Илья и Идолище» на былину «Алеша и Тугарин»[124]. Былина «Илья и Идолище» явно вытесняла былину «Алеша и Тугарин».
Примечательно, что сборник Кирши Данилова не знает былины «Илья и Идолище». Она не записывалась и на Алтае[125]. И, самое главное, ее не знают казаки Дона, Терека, Волги, Урала и казаки-некрасовцы, ушедшие в XVIII в. с р. Дона в Турцию. Отсюда можно заключить, что былина «Илья и Идолище» создавалась и распространялась уже после того, как прошли основные миграции русского населения — носителя эпической традиции — в северном, восточном и юго-восточном направлениях. Она, вероятно, создавалась в северных районах России, так как ее знают поселенцы Индигирки и Колымы, живущие там примерно с XVII в. в условиях значительной изоляции[126], поначалу была узколокализованным явлением, ибо не переносилась в Уральские горы и в Западную Сибирь и, конечно, не могла попасть с Севера к казакам.
Любопытна также некоторая отграниченность былины «Алеша и Тугарин» от былины «Добрыня и Маринка», где иногда Добрыня тоже убивает Тугарина. Пункты записи этой версии былины «Добрыня и Маринка»[127] не совпадают с местами записи былины «Алеша и Тугарин». Видимо, определенное время певцы ощущали алогизм убийства одного и того же противника в разных былинах (ср. версию былины «Алеша и Тугарин» в сб. Кирши Данилова) и стремились этого избежать, делая выбор между былинами. Убийство Тугарина Добрыней в былине «Добрыня и Маринка» представляется перенесением из былины «Алеша и Тугарин». Приписывая Маринке связь с Тугарином, чей образ стерся и осознавался уже по эпитету (змеевич, змей), певцы тем самым сильнее подчеркивали вредоносность магии Маринки и ее самой. Но благодаря такому перенесению былина «Добрыня и Маринка», видимо, вытесняла из бытования былину «Алеша и Тугарин» в названных пунктах записи.
В отношении Идолища такого ограничения не наблюдается. В одном и том же поселении, даже одним и тем же певцом допускалось убийство Идолища или весь сюжет «Илья и Идолище» в самых разных текстах[128]. Такая неразборчивость в выборе шаблона и эпического противника русских героев — несомненно поздний признак качества соответствующих эпических песен.
35. Олеша Попович, Еким паробок и Тугарин. Печатается по тексту сборника: Ончуков, № 85. Записано Н. Е. Ончуковым в 1902 г. в д. Бедовая Пустозерской волости на Нижней Печоре от Павла Григорьевича Маркова, 76 лет.
В этом, одном из лучших, варианте былины обращает на себя внимание упоминание града Суздала (Суздали). Наряду с традиционными Черниговом и Киевом такое немотивированное упоминание, а также точное употребление слова «смерд» оставляют впечатление древности соответствующих частей текста. Характерно, что Алеша и Еким приезжают к князю Владимиру как лица, известные только понаслышке.
122
123
Это, если не учитывать свежие книжные заимствования, Купецкое озеро на Пудоге, д. Дорогая Гора на нижней Мезени, д. Уег на Печоре (в 25 км ниже Усть-Цильмы), низовье р. Индигирки и р. Колымы.
124
Наиболее яркий случай — записи в Усть-Цильме на Печоре, от отца и сына Поздеевых (
125
За исключением одной небольшой реминисценции в былине «Илья и Калин» (
126
Если, разумеется, не считать единичные неполные варианты, записанные там уже в XX в., более поздним занесением.
127
Это: д. Римская Пудожгорской вол. и д. Пирзаковская Колодозерской вол. на Пудоге, 9 деревень Кенозера, д. Красная Ляга Каргопольского у. и одно из поселений уральских казаков. По вариантам былины «Добрыня и Маринка» Тугарин назван: «Иван царевич, по прозванию Туг-змеевич», поганый Тугарин Змеевич, просто — Тугарин Змеевич (7 случаев с Кенозера), «недруг Цугарин, друг Змеевич», Пугарин Гагаринов и змий Тугарин.
128
Так, у певца Г. Л. Крюкова из Нижней Зимней Золотицы на Зимнем берегу Белого моря (сб. Маркова) Идолище убивается в сводном тексте об Илье Муромце, в былинах «Женитьба князя Владимира», «Идолище сватает племянницу князя Владимира» и «Камское побоище».