17 и 18 июня бои продолжались. Группы по 18–20 вражеских самолетов непрерывно бомбили и обстреливали с воздуха наши войска. Тем не менее 17 июня артиллерия 52–й армии подавила три немецких артбатареи у Земтиц и Копцев. 18 июня наша авиации дальнего действия взорвала немецкий склад боеприпасов и разбомбила батальон противника западнее Копцев.
Вечером 18 июня стало ясно, что 165–я дивизия в боях за коридор исчерпала свои возможности. Ее участок приняла 25–я кавалерийская дивизия, а 165–я перешла к обороне на первой просеке между Северной и Южной дорогами. Другие соединения ударной группы 52–й армии также понесли значительные потери и приостановили наступательные действия.
Утром 19 июня наступление начала 59–я армия. Для развития успеха ей передали 25–ю кавдвизию100. Впереди шли 11 танков 29–й танковой бригады101. Встречный удар из кольца наносили 46–я стрелковая дивизия, 25–я и 57–я стрелковые бригады102. Обе группировки сблизились вплотную, большинство воинов 46–й дивизии вырвалось из окружения, но развить успех не хватило сил, закрепить коридор оказалось некому — люди бросились в него толпой, думая только о спасении.
Прочность немецкой обороны обеспечивалась громадным превосходством врага в авиации. А ведь только одна бомба среднего калибра в 250 кг весом имеет радиус полета осколков 950 метров! Бывший начальник штаба 539–го отдельного саперного батальона майор Д. К. Жеребов вспоминал:
«Много неприятностей доставляла нам авиация противника. Она безраздельно господствовала над районом Мясного Бора. С раннего утра до позднего вечера девятки Ю–88, сменяя друг друга, кружили над горловиной прорыва и прилегающим районом и безнаказанно бомбили наши части, не имевшие возможности окопаться в болотах.
Не имея необходимого количества зенитной артиллерии и пулеметов, наши бойцы вели по самолетам огонь из противотанковых ружей, обычных ручных пулеметов. Самолеты врага, обнаглев, летали над горловиной прорыва низко, как на учебном полигоне. Один раз они были жестоко наказаны. Ю–88, выходивший из пике, был подбит нашими солдатами, он взорвался, от этого взрыва взорвался второй самолет, а от него и третий. В панике остальные повернули на свой аэродром»103.
20 июня 8–й и 11–й гвардейские стрелковые полки 4–й гвардейской дивизии вывели из резерва фронта и срочно бросили к Мясному Бору пробивать коридор. Вместе с ними отправились 1–я, 3–я и 6–я батареи 3–го гвардейского стрелкового полка дивизии, который сам все еще оставался в окружении104. Но разорвать кольцо не удалось и гвардейцам.
В ночь на 21 июня самостоятельную попытку пробиться из окружения предприняла 305–я стрелковая дивизия. Она нанесла удар севернее Большого Замошского болота, но прорваться к Южной дороге не смогла.
Утром 21 июня части 52–й и 59–й армий возобновили атаку с правого фланга 165–й дивизии. Через вражеские позиции пробивались 7–я гвардейская и 29–я танковые бригады, 2–я[6], 65–я и 374–я стрелковые дивизии, 24–я бригада. Вместе с 374–й дивизией сражался отряд в 200 чел. из 169–й дивизии — фронт собирал для прорыва все, что мог105. Навстречу наступала ударная группа окруженной армии. Накануне, 20 июня командарм А. А. Власов приказал собрать всех артиллеристов, у которых не осталось снарядов, и влить их в 3–й гвардейский полк. 600 чел. пополнения из артиллеристов позволили довести состав полка до 800 активных штыков. После войны командир полка А. В. Слепко в «Объяснительной записке» в партийные органы о причинах своего пленения отмечал: «Это была самая сильная часть в армии. В других соединениях, например, в 46 сд 21 июня было около 80 штыков, аналогично и в других частях и соединениях.
21 июня, — продолжал А. В. Слепко, — мною был получен приказ командарма передать один из батальонов командиру 46 сд, а с двумя батальонами продолжать составлять армейский резерв, /…/ я направил командиру 46–й дивизии первый батальон /…/ Со стороны наших, прорвав немецкое кольцо, прибыли шесть танков во главе с капитаном /…/ Они привезли нам поздравление комфронта Мерецкова и его благодарность за мужество и стойкость. Но вслед за танками кольцо снова сомкнулось. Тогда штабом армии командиру 46 сд и силам моего 1–го батальона было приказано совместно с танками сделать прорыв /…/ Вначале был успех, но потом батальон понес большие потери, атака задохнулась»106.
Теперь с внешней стороны кольца возобновила наступление 59–й армия. Вместе с ее частями в бой опять была введена 25–я кавалерийская дивизия. Вслед за ней в огонь бросили в пешем строю 87–ю кавалерийскую, остатки которой, как и в 25–й, тоже свели в два полка. Навстречу им от реки Полисть вдоль узкоколейки ударили танки 29–й танковой бригады, которые не смогли прорваться назад 19 июня и двое суток сражались вместе с окруженными. Участники прорыва вспоминали впоследствии на встречах ветеранов, что весь коридор был завален трупами в несколько слоев. Танки шли прямо по ним и гусеницы вязли в сплошном месиве человеческих тел. Кровавые куски забивали траки, машины буксовали и танкисты прочищали гусеницы заранее заготовленными железными крючьями…