Да здравствует Свобода! Да здравствуют рыцари! Да здравствует Франция!
Ну что? Здорово?
Ответом было восхищенное молчание. Четверо мальчишек зачарованно смотрели ему в рот.
— Здорово! — воскликнул наконец Рюш. — А ты правда веришь, что мы промаршируем под Триумфальной Аркой? Нет, скажи, правда?
— Конечно! Кто храбро сражался, тому и почет! Представляешь, старик, как мы вшестером пройдем по Елисейским полям!
— Ладно, — как всегда, спокойно проговорил Менар, — все хорошо, но одно плохо. В листовке сказано: «Вливайтесь в наши ряды!» А как же людям вливаться, когда они не знают, где нас найти?
— Смотри… — растерянно сказал Мишель. — Я об этом и не подумал!.. Как же быть? Знаете что? В следующей листовке мы все укажем! А сейчас самое главное — подготовить общественное мнение! Это мы и сделаем! Теперь глядите: у меня с собой шестьдесят листовок, а нас — шестеро; выходит, по десять листовок на каждого. Вот, разбирайте. А я уж передам Моско его долю.
Четыре жадные руки протянулись к Мишелю. Он раздал листовки.
— А ты написал «рыцари» через «а», — заявил Менар.
— Ну и что? Так и надо!
— Нет, надо «рыцори»!
— Ты уверен? Да ладно, подумаешь, какая важность — правописание! Самое главное — распространить листовки! Сегодня ночью я все обдумал. Надо будет рассовать их в почтовые ящики и еще… В общем, всюду, где только можно…
— Жаль, что нельзя просто выбросить их из окна! — с горячностью воскликнул толстый Муретт. — То-то все бы глазели! Представляете? Ведь я живу на верхнем этаже!
Мишель смерил его презрительным взглядом.
— Прекрасно! — сказал он. — Хочешь, чтоб твой дом сразу же оцепили гестаповцы? Времена «Трех мушкетеров» прошли, понял? Мы боремся, а не играем!
Муретт сконфуженно потупил взгляд.
— Знаешь, что я подумал? — вмешался Менар. — Нам всем следовало бы взять клички. Бойцы Сопротивления всегда так поступают!
— Да, да! Правильно! — закричали Рюш и Барру.
— Отличная мысль! — солидно одобрил Мишель. — Отныне меня зовут Геркулес!
— А меня Максимилиан, как Робеспьера! — воскликнул Менар.
Рюш решил, что отныне будет зваться Цезарем, а Барру выбрал для себя кличку Дональд, в честь знаменитой утки Уолта Диснея[3]. Муретт заявил, что его будут звать Козлом.
— Козлом! — засмеялись остальные. — Почему Козлом? Вот потеха!
Но Муррет упрямо стоял на своем. Козел — и точка.
— Ладно, Козел так Козел! — сдался Мишель.
— «Козел так Козел»! — передразнил его хор насмешливых голосов.
Ватага школьников во главе с Бобеном ввалилась в велосипедный гараж.
— Живо спрячьте листовки! — шепотом приказал Мишель.
Зеленые листки тотчас исчезли в мальчишечьих карманах.
— Эй вы, — закричал Бобен, — кончили шушукаться?! Кто тут у вас Козел? Не иначе, Муррет?
— Все равно кто, — отвечал Рюш. — Это просто такая игра.
— Они играют в загадки, — злорадно пояснил Стефан. — Помнишь, Селье, твоя сестра показывала мне загадку? А Козел — это разгадка, верно?
Почесывая затылок, он пристально глядел на Мишеля.
— От тебя ничего не скроешь, — холодно ответил Мишель, — мы только что кончили нашу игру. А ну, ребята, кто в штандер?
Вытащив из кармана платок, Мишель скатал его шариком. Мальчишки разбежались по двору. Бобен на бегу тронул Мишеля.
— Берегись, Гурра! — прошептал он.
Подмигнув Бобену, Мишель осалил его платком.
— Ура! Осалил! Тебе водить!
Бобен поднял платок, и игра продолжалась под крики ребят. Маленький Барру, не терпевший всей этой беготни, спрятался за дерево. Вдруг кто-то схватил его за плечо. Это был Стефан.
— Есть дело, — тихо сказал он. — Пошли в гараж.
И потащил мальчика за собой. Тот упирался, но Гурр был сильнее.
— Чего тебе надо? — испуганно спросил Барру.
— Ну так вот: хочешь получить трепку?
Барру растерянно оглянулся в сторону Мишеля и Менара, бегавших взапуски на другом конце двора.
— Н-нет, — пробормотал он, — н-нет, не хочу.
— Тогда отдай мне бумажки, которые ты спрятал в кармане. Те самые, зелененькие.
— Да ты что? Нет у меня никаких бумажек!