[108] This door came open quite easily, as if it were used rather a lot. Charmain stumbled forward into a smell that caused her instantly to forget the scents from the window. She stood with her nose up, sniffing delightedly. It was the delicious mildewy fragrance of old books. Hundreds of them, she saw, looking round the room. Books were lined up on shelves on all four walls, stacked on the floor, and piled on the desk, old books in leather covers mostly, although some of the ones on the floor had newer looking colored jackets. This was obviously Great-Uncle William's study.
"Oooh!" Charmain said.
[109] Ignoring the way the view from the window was of the hydrangeas in the front garden, she dived to look at the books on the desk. Big, fat, redolent books, they were, and some of them had metal clasps to keep them shut as if they were dangerous open. Charmain had the nearest one already in her hands when she noticed the stiff piece of paper spread out on the desk, covered with shaky handwriting.
[110] "My dear Charmain," she read, and sat herself down in the padded chair in front of the desk to read the rest.
[111] My dear Charmain,
Thank you for so kindly agreeing to look after this house in my absence. The elves tell me I should be gone for about two weeks. (Thank goodness for that!, Charmain thought.) Or possibly a month if there are complications. (Oh.) You really must forgive any disorder you find here. I have been afflicted for quite some time now. But I am sure you are a resourceful young lady and will find your feet here quite readily. In case of any difficulty, I have left spoken directions for you wherever these seemed necessary. All you need do is speak your question aloud and it should be answered.
More complex matters you will find explained in the suitcase. Please be kind to Waif, who has not been with me for long enough to feel secure, and please feel free to help yourself to any books in this study, apart from those actually on this desk, which are for the most part too powerful and advanced for you. (Pooh. As if I cared for that!, Charmain thought.) Meanwhile I wish you a happy sojourn here and hope to be able to thank you in person before very long.
Your affectionate great-great-uncle-by-marriage,
William Norland
[112] "I suppose he is by-marriage," Charmain said aloud. "He must be Aunt Sempronia's great-uncle, really, and she married Uncle Ned, who is Dad's uncle, except that he's dead now. What a pity. I was starting to hope I'd inherited some of his magic." And she said politely to the air, "Thank you very much, Great-Uncle William."
[113] There was no reply. Charmain thought, Well, there wouldn't be. That wasn't a question. And she set about exploring the books on the desk.
[114] The fat book she had in her hand was called The Book of Void and Nothingness. Not surprisingly, when she opened it, the pages were blank. But she could feel under her fingers each empty page sort of purring and writhing with hidden magics. She put it down rather quickly and picked up one called Wall's Guide to Astromancy instead. This was slightly disappointing, because it was mostly diagrams of black dotted lines with numbers of square red dots spreading out from the black lines in various patterns, but almost nothing to read. All the same, Charmain spent longer looking at it than she expected. The diagrams must have been hypnotic in some way. But eventually, with a bit of a wrench, she put it down and turned to one called Advanced Seminal Sorcery, which was not her kind of thing at all. It was closely printed in long paragraphs that mostly seemed to begin, "If we extrapolate from our findings in my earlier work, we find ourselves ready to approach an extension of the paratypical phenomenology…"
[115] No, Charmain thought. I don't think we are ready.
[116] She put that one down too and lifted up the heavy, square book on the corner of the desk. It was called Das Zauberbuch and it turned out to be in a foreign language. Probably what they speak in Ingary, Charmain decided. But, most interestingly, this book had been acting as a paperweight to a pile of letters underneath it, from all over the world. Charmain spent a long time going nosily through the letters and becoming more and more impressed with Great-Uncle William. Nearly all of them were from other wizards who were wanting to consult Great-Uncle William on the finer points of magic—clearly, they thought of him as the great expert—or to congratulate him on his latest magical discovery. One and all of them had the most terrible handwriting. Charmain frowned and scowled at them and held the worst one up to the light.
[117] Dear Wizard Norland (it said, as far as she could read it), Your book, Crucial Cantrips, has been a great help to me in my dimensional (or is that "demented"? Charmain wondered) work, but I would like to draw your attention to a small discovery of mine related to your section on
Murdoch's Ear ("Merlin's Arm? Murphy's Law?" I give up! Charmain thought). When I next find myself in High Yours alluringly ("allergically? admiringly? antiphony?" Lord! What writing! Charmain thought),
Wizard Howl Pendragon
[118] "Dear, dear! He must write with a poker!" Charmain said aloud, picking up the next letter.
This one was from the King himself and the writing, though wavery and old-fashioned, was much easier to read.
[119] Dear Wm (Charmain read, with growing awe and surprise),
We are now more than halfway through Our Great Task and as yet none the wiser. We rely on you. It is Our devout
Hope that the Elves We sent you will succeed in restoring you to Health and that We will again shortly have the
Inestimable Benefit of your Advice and Encouragement. Our Best Wishes go with you.
Yours, in Sincere Hope,
Adolphus Rex High Norland
[120] So the King sent those elves! "Well, well," Charmain murmured, leafing through the final stack of letters. Every single one of these was written in different sorts of someone's best handwriting. They all seemed to say the same thing in different ways: "Please, Wizard Norland, I would like to become your apprentice. Will you take me on?" Some of them went on to offer Great-Uncle William money. One of them said he could give Great-Uncle William a magical diamond ring, and another, who seemed to be a girl, said, rather pathetically, "I am not very pretty myself, but my sister is, and she says she will marry you if you agree to teach me."
[121] Charmain winced and only flipped hastily through the rest of the stack. They reminded her so very much of her own letter to the King. And quite as useless, she thought. It was obvious to her that these were the kind of letters that a famous wizard would instantly write and say "No" to. She bundled them all back under Das Zauberbuch and looked at the other books on the desk. There was a whole row of tall, fat books at the back of the desk, all labeled Res Magica, which she thought she would look at later. She picked up two more books at random. One was called Mrs. Pentstemmon's Path: Signposts to the Truth and it struck her as a trifle moralizing. The other, when she had thumbed open its metal clasp and spread it out at its first page, was called The Boke of Palimpsest. When Charmain turned over the next pages, she found that each page contained a new spell—a clear spell, too, with a title saying what it did and, below that, a list of ingredients, followed by numbered stages telling you what you had to do.
[122] "This is more like it!" Charmain said, and settled down to read.
108
Дверь с лёгкостью распахнулась, словно её открывали по сотни раз на дню, и на Чармейн нахлынул аромат, который заставил её начисто позабыть чарующий пейзаж за окном. Девочка жадно вдыхала самый изумительный и приятный для неё запах — тончайшее благоухание ломких пергаментов и старых книг. Чармейн обвела комнату взглядом — сотни и сотни книг окружали её со всех четырёх сторон. Книги стояли ровными рядами на полках, лежали стопками на полу, кучковались на рабочем столе. Тут и там виднелись древние книги в старинных кожаных переплётах, хотя среди тех, что на полу, порой попадались книжки и в новых ярких обложках. Вне сомнений, Чармейн очутилась в кабинете двоюродного дедушки Уильяма.
— О-о-о, — только и могла вымолвить девочка.
109
Не обращая ни малейшего внимания на цветущие за окном кусты гортензий, Чармейн занялась изучением наваленных на рабочем столе книг. Огромные, толстенные, пьянящие книги. На некоторых имелись металлические скобы, не позволяющие книге раскрыться слишком широко и распасться на листы. Девочка взяла в руки ближайший к ней фолиант и принялась было его пролистывать, как вдруг заметила лежавший на столе листок, исписанный дрожащей рукой.
110
«Дорогая Чармейн,» — заметила в заголовке девочка и, опустившись мягкое в кресло, принялась читать письмо целиком.
111
«Дорогая Чармейн,
благодарю тебя за доброту и согласие присмотреть за домом в моё отсутствие. Эльфы сказали, что заберут меня примерно на две недели. (Ну слава богу! — тут же подумала Чармейн.) Если же возникнут осложнения, то на месяц. (Ох.) Сердечно прошу простить меня за беспорядок в доме. Последние дни я словно одержимый. Но уверен, ты находчивая девочка и быстро разберёшься, что к чему. Если же возникнут какие-либо сложности, мой голос всегда подскажет и объяснит тебе, что делать. Тебе лишь стоит произнести свой вопрос — и ты услышишь ответ. Все подробности ты найдёшь в моём чемоданчике. Прошу, подружись с Бродягой, он живёт со мной совсем недолго и пока всего боится. Не стесняйся брать книги из моего кабинета — они могут тебе помочь. Единственно, не трогай те, что лежат на письменном столе, они слишком могущественные и сложные для тебя. (Как будто меня это заботит!) Надеюсь, тебе у меня понравится, и хотелось бы верить, что в скором времени смогу лично поблагодарить тебя.
Твой нежно любящий двоюродный прадедушка через замужнюю внучатую племянницу
Уильям Норланд.»
112
— Жаль, что он мне не кровный родственник, — произнесла Чармейн. — Должно быть, он приходится двоюродным дедушкой тётушке Семпронии, а она некогда вышла замуж за дядю Неда, который недавно скончался и который в свою очередь приходился дядей моему отцу. Очень жаль. А я-то уже начала надеяться, что унаследовала хоть немного магических способностей.
Немного спустя она добавила вежливым голосом:
— Большое спасибо, двоюродный дедушка Уильям.
113
Ответа не последовало. «Конечно, он не ответил, — подумала Чармейн, — ведь я поблагодарила, а не задала вопрос.» И девочка снова принялась исследовать за книги на рабочем столе.
114
Толстая книга, которую она до сих пор держала в руке, называлась «Книга пустоты и абсолютного ничто». Чармейн ни капли не удивилась, когда обнаружила, что все страницы абсолютно пусты. Однако она чувствовала, как под её пальцами урчат страницы, исписанные невидимыми магическими символами. Девочка отложила книгу в сторону и схватила другую. Заголовок гласил: «Астрологический путеводитель Уолла». Открыв его, Чармейн несколько разочаровалась: вся книга состояла из чёрных линий, диаграмм с непонятными точками, множества красных квадратов, раскинутых поверх чёрных линий в хаотическом порядке и нескольких ссылок, — совершенно нечего читать. Тем не менее, девочка, неожиданно для себя, довольно долго не могла оторваться от Путеводителя — диаграммы так и гипнотизировали её. В конце концов, она отложила и эту книгу. Следующая называлась «Углублённое изучение основ магии» и относилась к тому редкому разряду книг, которые Чармейн недолюбливала. Книгу наполняли бесконечно длинные главы, напечатанные мелким шрифтом, и кажд
ая начиналась примерно так: «Если мы экстраполируем результаты, полученные в моих ранних работах, мы обнаружим, что готовы окунуться в детальное паратипическое описание и классификацию явлений…»
116
Она отложила книгу и потянулась к тяжёлому квадратному фолианту, покоившемуся в углу стола. На корешке красовались витые буквы «Das Zauberbuch», вся книга оказалась написанной на иностранном языке. «На этом языке, скорее всего, говорят в Ингарии», — решила для себя Чармейн. Любопытней всего оказалось, что под книгой хранилась пачка писем, полученных с разных концов света. Девочка подолгу рассматривала и читала каждое послание и всё больше и больше восхищалась двоюродным дедушкой Уильямом. Почти все письма приходили от волшебников, которые спрашивали совета двоюродного дедушки Уильяма в том или ином аспекте магического искусства, — совершенно очевидно, что они считали его величайшим мастером, — или же спешили поздравить его с последним магическим открытием. Все как один обладали совершенно ужасным почерком. Чармейн хмурилась и морщилась, пытаясь разобрать написанное. Одно письмо, совершенно нечитаемое, она даже подносила к окну, чтобы хоть как-то понять смысл пляшущих каракулей.
117
«Уважаемый волшебник Норланд (так начиналось письмо, насколько могла судить Чармейн по отдельным буквам), ваша книга „Важнейшие моменты колдовства“ несказанно помогла мне в работе с пространствами (или „с пристрастиями“?), и мне бы хотелось обсудить с вами моё небольшое открытие, касающееся описанного вами Уха Мёрдока (а может „Руки Мерлина?“ или „Закона Мёрфи?“ — бесполезно разбирать!). В следующий раз, когда я окажусь в Верхней Норландии, не могли бы мы встретиться и побеседовать?
Похищенный („почищенный?“, „восхищённый?“, „превращённый?“) вами,
Волшебник Хаул Пендрагон.»
118
— Ужас, сущий кошмар! Как курица лапой! — воскликнула Чармейн, пряча ненавистное письмо, и доставая следующее. Его написал сам король, почерк старинного стиля хоть и не мог похвастаться ровностью, но читался куда легче.
119
«Дорогой Уим (прочла Чармейн с нарастающим благоговеньем и удивлением),
Наш многолетний труд подходит к концу, но Нам всё ещё не хватает ясности, и Мы нуждаемся в мудром совете. Мы полагаемся на тебя. Также искренне надеемся, что эльфы, которых Мы направили к тебе, смогут поправить твоё здоровье, и в скором времени твой блестящий ум и безграничная сила духа окажут нам неоценимую помощь. Наши молитвы и лучшие пожелания всегда с тобой.
С неугасающими надеждами,
твой Адолфус Рекс Верхне Норландский.»
120
Значит эльфов послал сам король!
— Замечательно, замечательно, — с довольным видом бормотала под нос Чармейн, пробегая глазами последнюю стопку писем. Почерка адресантов наводили на мысли о каллиграфическом искусстве, однако, несмотря на разнообразие вензелей, стилей и слов, в каждом сообщении говорилось одно и то же: «Волшебник Норланд, прошу вас, возьмите меня к себе в ученики. Вы согласны?». В некоторых письмах упоминалась даже оплата за обученье: кто-то предлагал двоюродному дедушке Уильяму зачарованное кольцо с алмазом, а кто-то, — видимо, некая девица, — умоляла следующими словами: «Меня, конечно, нельзя назвать красоткой, но моя сестра — просто дивный ангел, и она согласна выйти за вас замуж, если вы возьмёте меня к себе в ученицы.»
121
Чармейн содрогнулась и мельком просмотрела оставшиеся письма. Они до боли напоминали ей её собственное послание, только вчера отправленное королю. «Такое же бессмысленное,» — подытожила она про себя. Девочка не сомневалась, что на все подобные просьбы и предложения знаменитый волшебник сразу же ответил одним словом: «Нет». Чармейн сложила все письма обратно под «Das Zauberbuch» и посмотрела на остальные книги. На противоположном конце стола ровным рядом стояло собрание сочинений, именуемое «Res Magica» которое Чармейн решила оставить «на потом». Из лежащей на столе кучи она вытащила две книжки наугад. Первая называлась «Дорогой миссис Пентстеммон: как найти истину» и показалась ей слегка нравоучительной. Чтобы прочесть название второй, девочке потребовалось открыть крепкий металлический зажим и распахнуть книгу, первая страница гласила: «Книжица палимпсестов». Чармейн пролистала её и обнаружила, что на каждом листе написано по заклинанию — нет, не какая-то там абстрактная теория, а настоящие заклинания с подр
обным описанием производимых эффектов, списком нужных ингредиентов и пошаговой инструкцией, что и в каком порядке следует делать.
122
— Наконец-то полезная книга! — обрадовалась девочка, всё больше погружаясь в чтение.
Чармейн очень долго не могла решить, какое заклинание ей больше по душе: «Чары, помогающие отличить друга от врага» или же «Чары, расширяющие сознание», а может «Заклинание полёта»? Девочка вдруг ощутила, что ей просто необходимо посетить уборную. Так случалось всякий раз, когда она долго и увлечённо читала о чём-нибудь. Чармейн вскочила с кресла, сжав колени, и только тут вспомнила, что ванную комнату она пока не нашла.